В свое время Индонезия столкнулась с такими же проблемами, которые встают сейчас перед арабскими государствами, и готова поделиться успешным опытом, заверил президент, выступая после присуждения ему почетной докторской степени.
Взаимоотношения между исламом и демократией нужно рассматривать не только с точки зрения исламской доктрины, но и в исторической перспективе, считает Юдхойоно.
Ислам и демократия — совместимы
По сути, демократия представляет собой систему управления, при которой верховная власть находится в руках народа. Некоторые утверждают, что это противоречит учению ислама, согласно которому вся власть принадлежит Богу. Сторонники этого утверждения выдвигают три основных аргумента.
Во-первых, нынешнее понятие нации, по их мнению, в корне отличается от исламской уммы. Нация в современных демократиях привязана к конкретному физическому пространству, определяемому территориальными и географическими границами. В исламе же, напротив, существует совершенно иное понимание нации: ограниченное не границами, а вероубеждением – акидой. Таким образом, для многих мусульман нация определяется прежде всего общей верой, а не географией.
Во-вторых, некоторые мусульманские ученые считают демократию привязанной исключительно к преходящим ценностям этого мира, тогда как первостепенное значение имеют духовные цели. Демократия, таким образом, становится вторичной целью.
Третье возражение заключается в том, что высшая власть народа, которая лежит в основе демократии, является абсолютной, то есть люди становятся конечными выразителями власти. Получается, что именно люди, а не Бог, устанавливают через своих представителей законы и нормативные акты.
Однако, согласно мнению мусульманских ученых, власть людей вовсе не абсолютна – она ограничена законами ислама. Абсолютна только власть Бога.
Именно на основании этих трех положений категорически отвергают демократию некоторые склонные к буквализму мусульмане. Но гораздо больше тех, кто придерживается противоположной точки зрения, считая, что демократия естественно присуща людям и вполне соответствует исламскому учению. Свои доводы они основывают на ключевых исламских доктринах — справедливости, свободе, совещательности и равенстве — которые поддерживают основные принципы демократии. В этом контексте речь идет не о процессуальной системе, а об основополагающей сути и духе демократии.
Если демократия определяется как наличие определенных социальных и политических идеалов – таких как свобода мысли, веры, убеждений, и равенство перед законом – то никакого видимого противоречия не возникает, поскольку все они гарантированы исламом.
Запад не заинтересован в демократизации исламского мира
Однако рост демократии в исламских странах Ближнего Востока замедляется целым рядом культурных факторов.
Во-первых, там существует прочная монолитная парадигма исламской мысли, вытекающая из ограниченного понимания природы и сущности ислама, как с точки зрения Корана и хадисов, и в исторической перспективе.
Ислам часто рассматривается как божественный инструмент понимания мира, представляющий собой всеобъемлющую систему, в которой изначально заложено решение всех проблем.
На основании этого, при использовании ислама на уровне политической практики и идеологии, порой делается вывод, что он непременно должен стать основой существования государства — исламское право должно быть принято как Конституция государства, и высшая власть в нем может принадлежать лишь Создателю.
В этом контексте современная политическая система народного правления оказывается в прямой конфронтации с исламом.
Во-вторых, отсутствие демократии на Ближнем Востоке объясняется отчасти также отсутствием у правящих режимов политической воли к принятию этой демократии. Руководство государствами там уже давно основывается на семейных связях, и режимы не хотят потерять эту прерогативу.
Третья – самая, пожалуй, ироничная причина отсутствия демократии на Ближнем Востоке – заключается в молчаливой поддержке авторитарных режимов западным миром, в частности, США.
Соединенные Штаты, похоже, больше заботит не то, приобретут ли ближневосточные автократии более демократический характер, а смогут ли они отстаивать многообразные экономические и империалистические интересы Америки.
Храбрость мыслить рационально
Примечательно, однако, что это отсутствие демократии, наблюдаемое в странах Ближнего Востока, вовсе не характерно для мусульманского мира в целом.
Индонезия, например, может похвастаться значительными успехами в процессе перехода от авторитарного режима к демократической системе управления. Хотя ей и предстоит еще долгий путь к полному внедрению демократии, по крайней мере этой стране удалось полностью искоренить самые основы тиранической власти.
Всеобщие выборы 1999, 2004 и 2009 годов красноречиво свидетельствуют о волне демократизации, а прямые президентские выборы ознаменовали новую фазу в истории индонезийской политики.
Но наиболее существенные и революционные изменения произошли на уровне гражданского общества. Мусульмане Индонезии медленно, но верно выросли и развились в рациональное, автономное и прогрессивное сообщество. Они начали мыслить рационально и критически, особенно сталкиваясь с политической и религиозной элитой, демонстрирующей тенденции к навязыванию своей воли, манипулированию и эксплуатации.
Политические предпочтения индонезийских мусульман основываются в основном на рациональном мышлении. Эта храбрость мыслить рационально способствовала созданию свободной общественной сферы, в которой зарождается культура открытого и справедливого политического участия.
Таким образом, Индонезия собственным примером доказывает, что исламская доктрина сама по себе не противоречит демократии. Наоборот, интерпретация мусульманами исламской доктрине и культурного наследия формирует их взгляды на ценности демократии, и ее отношение к исламу.
Как самая многонаселенная мусульманская страна, Индонезия может сыграть значительную роль в распространении демократии в исламском мире. Эта нация являет собой действенную модель совместимости ислама и демократии.
