«То, о чем должно быть сказано». Так называется новое стихотворение классика немецкой литературы Гюнтера Грасса. Сказано дожно быть, по мнению писателя о том, о чем никто сказать в Германии не решается – о планах Израиля напасть на Иран. Опубликованное в среду в газете «Зюддойче Цайтунг» под рубрикой «Протест» произведение Гюнтера Грасса должно было стать поэтическим выражением его личного протеста и несогласия, однако спровоцировало протесты против него самого.
В стихотворении, напоминающем своим названием известную статью Александра Солженицына «Не могу молчать», Гюнтер Грасс обвиняет Израиль в том, что эта страна, сама много лет уже обладая никем не контролируемым, «потому что никакого контроля она не допускает», и все время нарастающим атомным потенциалом, планирует нападение на Иран только лишь из-за недоказанных подозрений в том, что Иран разрабатывает атомное оружие. «Присвоенное самими себе право на упреждающий удар» называет писатель подготовку Израиля к нападению на Иран и предупреждает Запад и власти Германии, в частности, в том, что они рискуют стать соучастниками преступления, если не начнут наконец говорить о том, что «должно быть сказано».
69 строк хлестких и ясных слов несогласия, облаченных в стихотвореную форму, привели к тому, что самого известного в мире современного немецкого писателя обвинили в антисемитизме.
Впрочем, эти обвинения в адрес писателя не стали неожиданными. Грасс в своем стихотворении и сам подчеркивает, что каждого, кто осмеливается честно высказаться по поводу политики Израиля, тут же обвиняют в антисемитизме. «Всеобщее умалчивание фактов, чему и мое молчание покорилось, я воспринимаю, как тяжеловесную ложь и ограничения, угрожающие наказанием, как только это молчание будет нарушено, потому что вердикт «антисемитизм» наготове“.
Чувство вины и коммерческие интересы Германии
В немецком обществе все, что связано с Израилем и еврейским народом, обладает своего рода иммунитетом неприкосновенности. Критиковать публично политику Израиля в лучшем случае считается плохим тоном, а чаще приравнивается к ненависти ко всему еврейскому народу. Германия, совершив в эпоху нацистов чудовищные преступления против евреев (впрочем, не только против евреев, но и против многих других народов), и признав вину и ответственность за эти преступления, все еще не искупила ни того, ни другого. Несмотря на многомиллиардные компенсации жертвам нацизма и их семьям, несмотря на предоставление гражданства сотням тысяч евреев, несмотря на помощь в создании и укреплении государства Израиль, немецкое общество все еще находится в тисках своей вины по отношению к этому народу. И зачастую понимание вины перед жертвами нацизма приводит к тому, что руководство Германии потакает Израилю во всем, стремясь избежать этого самого обвинения в антисемитизме.
Впрочем, иногда за покаянными словами об исторической вине кроются и чисто коммерческие интересы. И об этом тоже пишет Гюнтер Грасс в своем стихотворении, указывая на то, что Германия, хотя и продает Израилю подводные лодки исключительно в коммерческих целях, однако прикрывает это «декларациями о стремлении искупить свою вину». Между тем, пишет писатель, подводные лодки эти ориентированы на то, чтобы направлять всеуничтожащие бомбы туда, «где существование даже одной-единственной бомбы не доказано». Таким образом, Германия прикрываясь исторической виной перед Израилем, рискует стать соучастницей запланированного этим государством преступления, считает Грасс.
Нация просит совесть помолчать
То, что последовало за пубикацией стихотворения Грасса, было легко предсказуемо. Не прошло и нескольких часов после выхода газеты со стихами нобелевского лауреата, с заявлением для прессы выступил президент Центрального Совета евреев Германии. «То, что написал Гюнтер Грасс, является не поэтическим произведением, а политическим памфлетом агрессивности и агитации», — сказал он, съязвив о том, что хороший писатель не всегда является и хорошим политическим экспертом. В таком же духе выступили и другие руководители многочисленных еврейских организаций Германии. А представитель израилького посольства в Берлине заявил, что утверждения о том, что Израиль угрожает миру в регионе, не соответствуют действительности, а сам Грасс показал свою антисемисткую сущность.
Но в Германии существует и другая точка зрения. Так, президент немецкого ПЕН-Центра Йоханн Штрассер, много лет знакомый с Гюнтером Грассом, заявил, что обвинять писателя в антисемитизме глупо и беспочвенно. «Грасс критикует политику руководства Израиля. Если это антисемитизм, то примерно 50 процентов жителей Израиля тоже являются антисемитами, ведь и они критикуют свое руководство», — считает Штрассер.
Сам Гюнтер Грасс пока никак не комментирует бурную реакцию на свое произведение. По словам его секретаря, писателю не здоровится. Как только ему станет лучше, он готов ответить на вопросы журналистов.
Майнат Абдулаева, публицист.
То, о чем должно быть сказано
Гюнтер Грасс
(перевод с нем. Майнат Абдулаева)
Почему я молчу, зачем так долго замалчиваю
То, что и так очевидно и репетируется давно
в планах-играх, в конце которых
мы все, если выживем, превратимся в какие-то безмолвные скобки?
Это присвоенное самими себе право на упреждающий удар,
который может стереть с лица земли
покоренный неким хулиганом и
вынуждаемый к организованным ликованиям
иранский народ только потому, что
его власти якобы владеют атомной бомбой.
Но только почему я запрещаю себе
называть по имени ту, другую страну,
которая вот уже много лет, — хоть и тайно, —
но все-таки владеет изо дня в день нарастающим
ядерным потенциалом,
никем не контролируемым, потому что
никакого контроля она не допускает?
Всеобщее умалчивание фактов,
которому и мое молчание покорилось,
я воспринимаю, как тяжеловесную ложь
и ограничения, угрожающие наказанием,
как только это молчание будет нарушено,
потому что вердикт „антисемитизм“ наготове.
Но теперь, когда из моей страны,
которую день изо дня настигают ее собственные преступления,
которые невозможно ни с чем сравнить,
и из-за которых ей все время приходится отвечать,
под натянутой на проворные губы
маской „искупления вины“,
но на деле исключительно из-за выгоды,
поставляется в Израиль очередная подводная лодка,
чья задача состоит в том, чтобы умело направить
всеуничтожащие боеголовки туда,
где даже существование одной-единственной
атомной бомбы не доказано,
я говорю то, что должно быть сказано.
Но почему я молчал до сих пор?
Потому что считал, что мое происхождение,
скованное никогда не исправимым недостатком,
запрещает мне поставить страну Израиль,
с которой я связан и хочу быть связанным,
перед этим фактом.
Почему же тогда я сейчас говорю,
состарившийся, последними чернилами:
„Атомное государство Израиль подвергает
И без того хрупкий мир угрозе“?
Потому что следует сказать то,
что возможно уже завтра окажется слишком поздно;
еще и потому, что мы, — как немцы обремененные и без того достаточно, —
можем оказаться поставщиками преступления,
которые легко можно предвидеть,
из-за чего наше соучастие
никакими оправданиями невозможно будет искупить.
И еще признаюсь: я больше не молчу,
так как я устал от лицемерия Запада,
и потому еще, что остается еще надежда
на то, что, может быть, и многие другие захотят
освободиться от молчания
и тех, кто является причиной очевидной опасности,
призовут к отказу от насилия и
смогут настоять на том, чтобы
независимый и постоянный контроль
международных инстанций
над израильским атомным потенциалом
и над иранскими атомными станциями
правительствами обеих стран будет допущен.
Только так можно помочь всем,
Израильтянам и палестинцам,
более того, всем людям, которые в этом регионе,
оккупированном безумием,
живут в тесноте и ненависти,
и в конце концов всем нам тоже
только так можно помочь.
