Старт был дан одновременно по трём делам, которые, однако, тесно связаны. Первое – дело об отмывании иранских денег и продаже турецкого гражданства, в которое вовлечены иранский азербайджанец Реза Зарраб (Рыза Сарраф по новому паспорту), супруг известной турецкой певицы Эбру Гюндеш. Второе — дело о взятках за участки в муниципалитете района Фатих в центре Стамбула, по которому арестован глава района Мустафа Демир и задержаны сыновья министров МВД Муаммера Гюлера и министра экономики Зафера Чаглаяна из кабинета Партии справедливости и развития. Третье — о нарушениях при строительстве домов по госпрограмме «ветхого жилья» TOKI, где замешан, по версии следствия, миллиардер Али Агаоглу и сын министра городского планирования и развития Эрдогана Байрактара.
По наводке России
Дела были заведены полтора года назад, но следствие, похоже идет в том или ином виде уже лет пять. Еще в 2008 году при операции на «Крытом рынке» имя Резы Зарраба было взято на заметку. В медиа обвинения по Ирану появились три года назад, их публиковало агентство Рейтер. Основные же действия начались два года назад, когда предполагаемый «шофёр» Резы Зарраба вместе с 13 сообщниками пытался провезти из Турции в Россию в чемоданах, по разным сведениям, от 10 до 180 миллионов долларов. Именно после того, как Россия по дипканалам довела свои подозрения об отмыве денег до Турции, за Заррабом была установлена слежка, которая дала свои результаты.
В деле, по предварительным данным, замешаны «Халкбанк», осуществлявший операции с Ираном. Генеральный директор банка Сулейман Аслан, у которого дома в коробках из-под обуви нашли 4,5 млн доллара наличкой, арестован. Турки по этому поводу шутят в соцсетях, что только в Турции владелец банка держит деньги дома наличкой. Зарраб также обвиняется в незаконном вывозе из Турции 1500 килограммов золота, который он осуществлял, давая взятки должностным лицам самого высокого уровня. Всего же сумма незаконного оборота при участии, в том числе, иранского банка «Меллат» (40% принадлежит Исламской республике Иран), оценивается ни много ни мало в 87 миллиардов евро. Для сравнения – это как «спасти» Украину восемь раз.
Как выяснилось вчера, имена четырех министров (сыновья трех из них задержаны, четвертый – министр по делам Евросоюза Эгемен Багыш) также есть в деле. Утверждается, что министрам (имена не разглашаются, но, скорее всего, речь идет о вышеупомянутых министрах) даны взятки, общая сумма которых составляет примерно 62 миллиона долларов. В СМИ уже опубликованы видео и фотографии, где видны чемоданы, Реза Зерраб и сыновья министров.
Воду выпили «джамаатчики»
Сказать, что на эти события турецкое правительство отреагировало нервно – ничего не сказать. В состояние шока их повергло в первую очередь то, что ни премьер-министр, ни главный прокурор республики ничего об этом не знали, и получили информацию из СМИ.
Спикер ПСР Хюсеин Челик поначалу сказал, что правительство ПСР всегда придерживалось одинаковой позиции по поводу коррупции и все равны перед законом, однако все дальнейшие действия были опровержением этой позиции. В проправительственных СМИ была начата кампания против внешних сил, которые якобы виноваты в скандале. «Йени акит», например, выпустила номер с заголовком «Следы ведут в Израиль». Надо отметить, что это выражание у турков примерно равно фразе на русском «всю воду выпили жиды».
Бюлент Арынч и другие официальные представители правительства в целом охарактеризовали происходящее как попытку нанести удар по ПСР и правительству. Премьер-министр Реджеп Эрдоган написал в своем эккаунте в твиттере (стиль сохранен): «Речь идет об очень грязной операции. Некоторые «интересно как мы остановим это быстрое развитие Турции?» Они прилагают усилия к этому.» Начали высказываться предположения о том, что даже судья, выдавший ордер на аресты, был подобран специально.
Многие представители АКП высказались с намеком, что к следствию причастно движение «Хизмет» (сторонники Фетхуллаха Гюлена, которых чаще всего называют просто «джамаат»). Последние месяца полтора в турецких медиа горит скандал по поводу закрытия курсов подготовки к экзаменам (дерсане), где обучается 2,2 млн школьников и часть которых аффилирована с движением. «Проджамаатовские» СМИ и сам Гюлен заняли четкую позицию отстаивания права дерсане на существование. В этом контексте многим показалось логичным продолжение противостояния при помощи диверсификации методов защиты. Как бы то ни было, адвокат Гюлена выступил с заявлением, что его клиент никакого отношения к данному процессу не имеет и люди, инициировавшие следственный процесс, не являются близкими или знакомыми Гюлена. Люди, симпатизирующие движению, осудили попытки найти козла отпущения в виде «джамаата», который будто бы «под каждым камнем» — старая мантра кемалистов. «Что, и доллары в коробку из-под обуви подбросил Джамаат?» — саркастически пишут в соцсетях. Эта ситуация напоминает события на Таксиме, в эскалации которых тоже пытались обвинить кого угодно – от «джамаата» до «процентного лобби». Тогда турецкий Фонд писателей и журналистов, почетным президентом которого является Фетхуллах Гюлен, опубликовал жесткое заявление, в котором говорилось и о том, что «сотрудники правоохранительных органов, будучи госслужащими, подконтрольны и подотчетны Министерству внутренних дел. Перекладывание ответственности за действия сотрудников силовых структур, находящихся в подчинении правительства, на гражданское общественное движение — вне всякой логики».
Некоторые специалисты полагают, что, возможно, ПСР подставляют и специально стравливают с мусульманским движением – одним из основных электоральных фундаментов партии и ее активным сторонником во многих делах – от референдума 2010 года по изменению Конституции до дела «Эргенекон». Поскольку от такого рода коррупционных дел страдает и сам «джамаат», по словам заместителя Эрдогана по партии Мустафы Шентопа. Уже упоминавшийся Хюсеин Челик также считает, что «на джамаат тоже падает тень. Мы не можем обвинять джамаат в целом. Мы с джамаатом – люди одного духовного и смыслового климата».
Самые противоречивые оценки вызвали кадровые перестановки, незамедлительно последовавшие за обнародованием деталей дела. Сразу были смещены со своих постов пять, затем еще более двадцати начальников различных полицейских управлений и сотрудников полиции, в том числе участвовавшие в задержании подозреваемых по делу. К прокурорам, ведущим дело, добавили еще двух, причем согласно приказу главного прокурора Турана Чолаккады, для принятия какого-то либо правового акта стало необходимым согласие двух прокуроров из трех. Известный юрист и адвокат Омер Кавили назвал это «ударом по следствию». Ведение дела от «турецкого Бальтазара Гарсона» — прокурора Зекерии Оза, героя борьбы с террористической организацией «Эргенекон», передали Чолаккады. Интересно, что ПСР всячески превозносила тех же самых прокуроров и журналистов, сейчас настроенные против коррупционеров, когда Зекерия Оз, Мехмет Барансу и другие выступали по делу «Эргенекон».
Отца посадить, сыновей выявить
События развиваются очень быстро, сообщается о том, что часть подозреваемых арестована, часть отпущена. Но в целом несложно предположить, что последствия этого дела отразятся на всем будущем Турции. Если абстрагироваться от столь любимой всем конспирологии и от кранов с пропавшей водой, мы имеем в сухом остатке следующее. Партия, имевшая высокий рейтинг у населения, и известная прежде всего своей принципиальной позицией по поводу коррупции и в целом щеголявшая своим моральным обликом, сама оказалась втянута в очень серьезный коррупционный скандал. Общественному мнению уже представлены факты, что некоторые члены партии и члены их семей нечисты на руку.
Если бы партия представила дело как инициированное ею, чтобы «вычистить ряды от коррупционеров», возможно, ей удалось бы сохранить свой имидж. Однако вместо этого взят курс на обвинение во всем внешних сил и работа на электорат. Ситуация опять напоминает события на Гези. Я не могу не привести цитату из своей статьи, которую я написал после проведения исследований во время летних протестов в парке. «Реджеп Тайип Эрдоган «цементирует» свой электорат, однако это приводит к поляризации общества: оно делится идеологически, нарастает конфликтность, теряется общая платформа для консолидации». Все это сейчас происходит еще с большим ускорением и в гораздо худших условиях. Конец у этого вполне прогнозируемый – потеря голосов на выборах, а возможно и политическое банкротство ПСР. При смещении в сторону от электорального центра – появление новой партии на «святом пустом месте».
Летом у Эрдогана и партии были все шансы внести коррективы в политический стиль руководства, но, к сожалению, они этим не воспользовались. Сейчас я думаю, у них гораздо меньше простора для маневра, они сами усиленно его уменьшают. Если ПСР будет защищать до конца топ-менеджеров партии, которые проходят по делу — это потеря голосов и вообще имиджа «кристально чистой партии с исламскими принципами, но не лозунгами». Если защищать не будут и «сольют» — это опять-таки плохо для электорального образа и тревожный звонок для избирателей. И пока нынешние действия никак не похожи на то, что решили кого-то «слить», хотя слухи о том, что министров будут как минимум тасовать, постоянно циркулируют в прессе. Но это больше похоже на хорошую мину при плохой игре.
Эрдоган, ранее резко заявлявший о том, что «если дело касается коррупции, я посажу даже своего отца», сейчас ищет виноватых где угодно, только не в партии. Его новый креатив про отца теперь звучит так: «Они (т.е. инспирировавшие это следствие) – своего рода банда. Они хотят быть государством в государстве. Мы выявим эту организацию. Даже если это сыновья нашего отца». Видимо, поэтому свои должности теряют те, кто занимается коррупционным делом, а все, кто обвиняется в коррупции, пока остаются на своих местах.
Ильшат Саетов, кандидат политических наук, директор Российско-турецкого научного центра Библиотеки иностранной литературы.
