Согласно высказанному первым зампредом Центробанка Ксенией Юдаевой мнению, уже вызвавшему ожесточенные споры, для России актуальна «новая реальность», а не кризис.
Возможно, г-жа Юдаева просто хотела сместить акценты от унылого поминания «кризиса» или в сторону действительно новых, пусть и тяжелых реалий долгой низкой нефти, к которой надо не адаптироваться, а быстро искать выход. Возможен и более печальный вариант непонимания сытыми голодных. Важен факт, мнение вызвало неоднозначную реакцию, наиболее негативно изложенную Глазьевым. По его весьма резкому высказыванию, отрицание кризиса и придание ему нелепого глянца «новой реальности», создает условия для разгула спекулянтов и краха экономики.
Контрвысказывание советника президента стало настолько скандальным, что вызвало вмешательство секретариата президента, подчеркнувшего сугубо личный характер критики. Это вполне понятно, при слабом и болтающемся без присмотра курсе рубля еще только не хватало сеять семена недоверия и напряженности между политическим руководством и Центробанком.
Меж тем, вопросы к новой реальности можно сформулировать и по другому, в более жестком, но вполне конструктивном ключе.
Неясно, чем обосновывается становящееся маниакальным стремление ЦБ достичь 4% инфляции. На стоимости кредитов она будет отражаться крайне мало. А запретительная ставка – тормоз развития экономики. Население же, видя рост цен существенно выше 4% будут, чем дальше, тем раздраженнее реагировать на такую «низкую инфляцию».
Непонятно, если называть кризис новой реальностью, то по аналогии с пресловутой халвой – экономике и финансам тотчас полегчает? Или по-другому – если есть примеры отраслей, резко нарастивших производство и прибыль, что мешает масштабировать этот опыт на другие сектора экономики? Уж это точно более благотворно для экономики, чем изобретение новых терминов и определений.
