22 июня 1941 авиация фашистской Германии бомбила города Советского Союза

Большинство россиян и жителей постсоветских стран хорошо знакомы с началом Великой Отечественной войны. Летним утром, ещё до рассвета, нацистская Германия нанесла внезапный удар по Советскому Союзу, не удосужившись даже формально объявить войну. Это произошло в воскресенье, 22 июня 1941 года, около половины четвёртого утра. Семимиллионная армия, подчинившая к тому моменту значительную часть Европы, развернулась на восточном фронте и перешла в наступление. Немецкие войска, обозначенные в оперативных документах под шифром «Дортмунд», начали захват с атаки на пограничные укрепления СССР.

День начала Великой Отечественной войны: в день летнего равноденствия Гитлер напал на Советский Союз

Вторжение на восток, тщательно спланированное в недрах немецкого Генштаба, должно было продлиться не дольше пяти месяцев. План блицкрига получил название «Барбаросса» — в честь императора, чьи крестовые походы остались символом агрессивного наступления на Восток. Но за сухими сроками и военными расчётами скрывался куда более мрачный слой подготовки — символизм и мистика.

Дата старта — 22 июня 1941 года — была выбрана не по логистическим соображениям. Для Адольфа Гитлера, погружённого в псевдоэзотерические идеи и убеждённого в «сакральности истории», момент начала войны имел почти ритуальный смысл. Это был день летнего солнцестояния — точка, когда свет побеждает тьму. Для идеологов Третьего рейха, в том числе тех, кто придавал оккультизму квазинаучный статус, такая дата казалась «энергетически благоприятной». Захватчики рассчитывали не только на танки и авиацию, но и на помощь неких высших сил.

Но на этом символика не заканчивалась. 22 июня по западнохристианскому календарю — день Всех святых. Гитлер и его окружение, несмотря на антиклерикальный вектор нацистской идеологии, активно эксплуатировали образы и даты, имеющие религиозное значение. Это должно было подчеркнуть, что «крестовый поход на Восток» ведётся не просто как военная операция, а как борьба за «новый порядок».

Однако именно в этот день Германия обрекла себя на долгую и кровопролитную войну, где никакие звёзды и древние силы не помогли. Мистические расчёты оказались бессильны перед реальностью советского сопротивления, духа, которому не нужны были астрологические прогнозы и языческие ритуалы.

План «Барбаросса» рухнул. Не за пять месяцев — за пять лет с миллионами погибших и городами, стёртыми с лица земли. История не простила ни оккультных амбиций, ни веры в символику, которая не смогла заменить стратегию.

День начала Великой Отечественной войны: первые часы войны застали Красную Армию врасплох

Лето 1941 года. Красная Армия, считавшаяся крупнейшей военной силой континента, оказалась безоружной перед натиском вермахта. Артиллерийские удары гремели по всей западной границе Советского Союза. За считаные дни фронт был прорван, части деморализованы, а командование — парализовано страхом и растерянностью.

На передовой царила не паника, а пустота. Немецкие солдаты позже вспоминали: сопротивления не было. Красноармейцы смотрели в небо и землю, и только один вопрос витал между окопами и штабами: «Что нам делать?» Ответов не было. Командиры молчали, потому что сами ждали вестей из Москвы. Без приказа — ни шага, ни выстрела.

Одним из ярких эпизодов хаоса стала ситуация в гродненском авиаполку. Незадолго до нападения все боеприпасы были сняты с самолётов, а сами машины не заправлены. Почему? Неизвестно. Возможно, диверсия. Возможно — страх. Возможно — бюрократический маразм. Лётчики пытались действовать, готовились к контрудару, но получили приказ: не поднимать в воздух. Несогласных ждали обвинения в дезертирстве, а значит — расстрел. Немецкая авиация сделала то, что оставалось лишь делом времени: уничтожила весь авиапарк на земле.

Что это было — саботаж, некомпетентность или слепое следование приказам? До сих пор этот вопрос остаётся открытым. Но именно эта парализация инициативы обернулась катастрофой. Армия, которой боялись, — оказалась немой и обездвиженной в решающую минуту.

И всё же, несмотря на разгром, в пламени первых дней войны рождаются легенды. Среди них — оборона Брестской крепости. Когда многие сдавались, они сражались. Когда командиры теряли связь, они держали стены. Последний защитник крепости пал только летом 1942 года — через год после начала войны. Один против целой армии, но с убеждённостью, которой не хватило тем, кто находился в тылу и на штабных картах.

История, как зеркало, показывает нам не только героев, но и страхи. И в этом отражении — урок: без решимости и ответственности даже самая сильная армия может оказаться беззащитной.

День начала Великой Отечественной войны: 22 июня 1941 года Киеву дали поспать еще 2 часа

Рассвет 22 июня 1941 года был искажён ревом моторов и грохотом взрывов. В небе появились самолёты с крестами на крыльях — Люфтваффе начала массированное наступление. Целями стали города, промышленные объекты, железнодорожные узлы и аэродромы по всему западному рубежу Советского Союза — от Прибалтики до Чёрного моря.

Бомбы падали на Ригу, Каунас, Шауляй, Вильнюс, Житомир, Севастополь, Киев. В Белоруссии — Брест, Барановичи, Бобруйск, Слоним и десятки других. Всё происходило настолько внезапно и масштабно, что страны, казалось, проснулась уже в пламени войны.

Знаменитая строчка «ровно в 4 часа Киев бомбили…» давно стала символом начала катастрофы. Но историки уточняют: первые удары по украинской столице начались ближе к шести утра. Горожане ещё спали — и проснулись от взрывов. Бомбардировки повторялись почти ежедневно, оставляя воронки в улицах и страх в сердцах.

Аркадий Герцберг, который дежурил на станции Киев-Пассажирский в ту роковую ночь, вспоминал:
«В четыре утра я вышел на платформу. Над головой — чужие самолёты. Метили по заводам, но мы понимали: это только начало».

Ольга Шепелева, киевлянка, вспоминает другое: первые взрывы раздались у киностудии Довженко. Потом всё стало обычным — вой сирен, бег в укрытия, и небесные бои прямо над головами. Женщины за прилавками не уходили, охраняя магазины от мародёров, даже под звуки падения бомб.

22 июня 1941 года — день выпускных вечеров. Вчерашние школьники прощались с детством под звуки взрывов. Многие — добровольно шли в военкоматы. Георгий Киреев, впоследствии капитан в отставке, говорил:
«Мы не боялись. Мы ждали этой войны. Хотели стать героями, пока не поняли, во что она обернулась».

Это утро стало точкой невозврата. Война ворвалась в жизнь без предупреждений — разрушая города, судьбы и иллюзии. И небо, которое ещё вчера было простым летним небом, в один миг стало смертельной угрозой.

День начала Великой Отечественной войны: о начале войны по радио сообщил Молотов

В первые часы Великой Отечественной войны, когда грохот бомб сотрясал города СССР, к гражданам обратился не Сталин, а нарком иностранных дел Вячеслав Молотов. Его голос прозвучал по радио, сообщая о начале вторжения. Советские города уже подверглись воздушным ударам — как со стороны румынской границы, так и с территории Финляндии. Но верховный руководитель страны упорно молчал.

«Это провокация», — считалось в высших эшелонах власти. Сталин, по воспоминаниям современников, предпочитал наблюдать, не вмешиваясь. Возможно, он надеялся, что ситуация не перерастёт в полномасштабную войну. Но события развивались стремительно.

Четыре Украинских фронта стали щитом, на котором держалась оборона юго-западного направления. Более половины их состава — уроженцы Украины. Это была армия, которая не просто сражалась, но и страдала, теряя бойцов и города. Из 2069 Героев Советского Союза, отмеченных за подвиги в годы войны, 32 были удостоены этого звания дважды, а легендарный лётчик Иван Кожедуб — трижды.

Однако за маршами победы и боевыми сводками скрывалась другая сторона войны — жестокая, бесчеловечная, предательская. Под гнётом оккупации Украина истекала кровью: каждый пятый житель был убит. Более 2,4 миллиона человек, преимущественно юные — от 16 лет и младше, были насильственно вывезены на работы в нацистскую Германию. Среди них — даже дети 10–12 лет, превращённые в рабов.

Особенно жестокой оказалась судьба еврейского и цыганского населения. Их не ссылали в тыл и не использовали на работах. Их убивали. Либо на месте, либо в лагерях уничтожения. Шансов выжить почти не было. Украина стала одним из эпицентров Холокоста: каждый четвёртый его погибший происходил именно отсюда.

Эта трагедия не терпит забвения. История, увы, не всегда говорит громко. Иногда она шепчет — сквозь радиопомехи, молчание вождей и воскрешённые свидетельства очевидцев.