Возвращение Владимира Владимировича на пост главы государства действительно сулит России более жесткий курс в отношениях с Западом. Кандидат в президенты не считает нужным прикрываться дипломатическими формулировками и рубит напрямую: «некоторые аспекты поведения США и НАТО, которые не вписываются в логику современного развития, опираются на стереотипы блокового мышления». «Это расширение НАТО, включающее размещение новых объектов военной инфраструктуры, и планы альянса (с американским авторством) по созданию системы ПРО в Европе».
«Американцы одержимы идеей обеспечить себе абсолютную неуязвимость, что, замечу, утопично и нереализуемо как в технологическом, так и в геополитическом плане», — вот основной посыл автора в том, что касается международной безопасности.
Против «ракетно-бомбовой демократии»
«Важно, чтобы ООН и ее Совет Безопасности могли эффективно противостоять диктату со стороны ряда стран и произволу на международной арене. Никто не вправе присваивать себе прерогативы и полномочия ООН, особенно в том, что касается применения силы в отношении суверенных государств», — продолжает Владимир Путин и возвращается к тезису о том, что НАТО, пытается «взять на себя несвойственные для «оборонительного альянса» функции». «Мы помним, как тщетно взывали к правовым нормам и элементарной человеческой порядочности государства, ставшие жертвами «гуманитарных» операций и экспорта «ракетно-бомбовой демократии». Их не слышали и не хотели слышать». Речь идет о Ливии, а также об Ираке, согласно автору, также ставшем жертвой «весны», «навязанной» арабскому миру американцами.
Ну а коли все затеяли американцы, то речь идет не о народных революциях, а о «заинтересованности в переделе рынков». Вполне логично в этом ключе выглядит пример постсаддамовского Ирака, где российские компании, не поддержавшие американо-британское вторжение, потеряли «наработанные десятилетиями позиции на местных рынках» и лишились «довольно крупных коммерческих контрактов».
Пишет премьер и о Ливии: «Дошло до того, что ряд государств под прикрытием гуманитарных лозунгов с помощью авиации разделались с ливийским режимом. И как апофеоз — отвратительная сцена даже не средневековой, а какой-то первобытной расправы с М. Каддафи».
«Теперь «ливийский сценарий» пытаются повторить в Сирии», — продолжает автор. — Вообще никак не могу понять, откуда такой воинственный зуд». Глава правительства РФ упрекает Запад и его союзников в «циничном отказе» выставить сирийской вооруженной оппозиции этой страны те же требования, что и режиму Асада.
Исламские и арабские партнеры
«Мы в России всегда имели хорошие контакты с умеренными представителями ислама, чье мировоззрение близко традициям российских мусульман. И готовы развивать эти контакты в нынешних условиях. Заинтересованы в активизации политических и торгово-экономических связей со всеми арабскими странами», — пишет Владимир Путин.
Автор особо подчеркивает, что рассматривает в качестве партнеров именно «все» арабские страны, в том числе пережившие недавние социальные потрясения: «Мы намерены активно работать с новыми властями арабских стран, чтобы оперативно восстановить наши экономические позиции».
Свобода, интернет и критика НПО
Путин затрагивает и тему свободы слова в интернете, прежде всего, в социальных сетях и использования продвинутых информационных и коммуникационных технологий во внутренней и международной политике. Подобная «мягкая сила», как Владимир Владимирович их называет, «нередко используется для взращивания и провоцирования экстремизма, сепаратизма, национализма, манипулирования общественным сознанием, прямого вмешательства во внутреннюю политику суверенных государств».
«Следует четко различать — где свобода слова и нормальная политическая активность, а где задействуются противоправные инструменты «мягкой силы», — пишет кандидат в президенты России. И тут же переходит к критике тех неправительственных организаций, которые опекаются и финансируются внешними силами и работают «агентами влияния» крупных государств, блоков, корпораций». Такие вот «псевдо-НПО».
Иранский вопрос
«Запад слишком увлекся «наказанием» отдельных стран. Чуть что — хватается за санкционную, а то и за военную дубину». Премьер-министр имеет в виду прежде всего Иран.
«Мы предлагаем признать право Ирана на развитие гражданской ядерной программы, включая право обогащать уран. Но сделать это в обмен на постановку всей иранской ядерной деятельности под надежный и всесторонний контроль МАГАТЭ. Если это получится — тогда отменить все действующие против Ирана санкции, включая односторонние», — выступая против каких-либо угроз в отношении Исламской Республики, Путин, тем не менее, весьма осторожен в том, что касается иранской ядерной программы.
Компромиссы с Америкой и «сильная» Европа
Но выстраивать отношения с тем же Западом придется. Говоря об этом, Владимир Путин обещает продолжить самую активную работу по отмене виз с ЕС, а также выражает готовность совершить «качественный прорыв» в российско-американских делах, «однако при условии, что американцы на деле будут руководствоваться принципами равноправного и взаимоуважительного партнерства».
«Во всяком случае, не хотелось бы ставить крест на возможности поисков компромиссных вариантов решения проблемы ПРО», — премьер все время возвращается к столь болезненной для двусторонних отношений теме противоракетной обороны.
С Европой, по мнению автора, все-таки проще: «Особенно мы заинтересованы в сильном Европейском союзе, каким его видят, например, Германия и Франция, заинтересованы в реализации мощного потенциала партнерства России и ЕС».
