Камера 36 или Палестинские дети в израильской тюрьме

Это Камера 36, в глубинах тюрьмы «Аль-Джаламе», на севере Израиля. Одна из нескольких камер,  где днями, или даже неделями, находятся в одиночном заключении палестинские дети.  Один 16-летний подросток рассказал, что  его держали в Камере 36 шестьдесят пять дней.

Выводят оттуда только  в комнату для допросов, где дети, прикованные к стулу наручниками по рукам и ногам, проводят иногда по несколько часов.

Большинство из них обвиняются в бросании камнями в солдат или поселенцев, некоторые – в том, что бросали бутылки с зажигательной смесью, и очень немногие в более серьезных преступлениях, таких как связи с боевыми организациями или применение оружия. И из всех из них пытаются выкачать информацию – о занятиях и симпатиям их одноклассников, родственников и соседей.

«Чистосердечные признания» под пыткой

Сначала почти все отрицают обвинения. Большинство говорят, что им угрожают,  некоторые сообщают о физическом насилии. Словесные оскорбления – «Ты собака, и мать твоя шлюха» — дело тут вполне обычное.  Многие узники, которых лишают сна, крайне истощены.  Целыми днями они сидят, привязанные к стулу, затем их возвращают в одиночную камеру. В конце концов, многие подписывают «чистосердечные признания».

Все эти сведения взяты из показаний несовершеннолетних, собранных международной правозащитной организацией Defence for Children International (DCI), и интервью британской газеты Guardian.  Другие камеры в тюрьмах «Аль-Джаламе» и «Петах Тиква» также используются для одиночного заключения, но Камера 36 в этих показаниях упоминается чаще всего.

Каждый год израильские солдаты арестовывают от 500 до 700 палестинских детей. В основном их обвиняют в бросании камней. С 2008 года Defence for Children собрала данные под присягой показания  426 несовершеннолетних, задержанных военной юстицией Израиля.

Их заявления проливают свет ставшие чем-то обыденным  ночные аресты, связывание рук и завязывание глаз, физические и словесные оскорбления и угрозы. Около 9% из тех, кто давал показания, сообщили, что их держали в одиночной камере, хотя в последние шесть месяцев было отмечено значительное увеличение — до 22%.

Немногим родителям говорят, где находятся их дети. Несовершеннолетних редко допрашивают в присутствии одного из родителей, и им редко удается встретиться с адвокатом до или во время первого допроса. Большинство из них содержатся на территории Израиля, что сильно  осложняет посещение родственниками.

Организации по защите прав человека говорят, что подобные методы обращения — которые подтверждаются исследованием «No Minor Matter», проведенным  израильской организацией  «B’Tselem» — нарушают международную конвенцию о правах ребенка, ратифицированную Израилем, и четвертую Женевскую конвенцию.

Большинство детей утверждают, что невиновны в тех преступлениях, в которых их обвиняют, несмотря на все признания, говорит Жерар Хортон из DCI. Но в свете такого обращения вопрос их вины или невиновности даже не стоит,  добавил он.

У палестинских детей свое детство

«Мы не говорим, что преступления не совершались —  мы говорим, что дети имеют законные права. Независимо от того, в чем их обвиняют, они не должны быть арестованы посреди ночи, в ходе наводящих ужас рейдов, им нельзя причинять боль, связывая руки и завязывая глаза, иногда на несколько часов, они должны быть проинформированы о праве на молчание, и они должны иметь право, чтобы один из  родителей присутствовал при допросе».

Мухаммад Шабрави из города Тулькарим на Западном берегу был арестован в январе прошлого года, когда ему было 16 лет, примерно в 2:30 утра. «Четверо солдат вошли в мою спальню и сказали, что я должны идти с ними. Они не сказали, почему, они не сказали мне или моим родителям ничего»,  — рассказал он Guardian.

Со стянутыми пластиковым кабельным хомутом руками и завязанными глазами, его отвели сначала, как он думает, в израильское поселение, где  поставили на колени – все также с завязанными руками и глазами – на асфальтовой дороге, и заставили стоять в течение часа на пронизывающем ночном холоде. Примерно в 8 утра его отвели в центр для содержания под стражей задержанных правонарушителей «Аль-Джаламе», также известный как тюрьма «Кишон», находящаяся среди полей, недалеко от дороги из  Назарета в Хайфу. После рутинного медицинского обследования Шабрави поместили в Камеру 36. Он провел в одиночке – этой и подобной ей № 37 —  17 дней, не считая допросов, рассказал он. «Я все время чувствовал себя одиноким, напуганным, мне нужно было с кем-нибудь поговорить. Я задыхался от одиночества. Мне отчаянно хотелось увидеть хоть кого-нибудь, поговорить с кем-нибудь…  Мне было так скучно, что когда я вышел [из камеры] и увидел полицейских, они говорили на иврите, а я не говорю на иврите, но я кивал, как будто я все понял. Мне отчаянно нужно было поговорить».

Во время допроса он был в наручниках. «Они ругали меня и угрожали арестовать мою семью, если я не признаюсь», — сказал он. Адвоката он впервые увидел через 20 дней после  ареста, а обвинение было предъявлено через 25 дней. «Меня обвинили во многом», — сказал он, добавив, что ничто из этого не было правдой.

В конце концов Шабрави признался в принадлежности к запрещенной организации и был приговорен к 45 дням заключения. После своего освобождения он сказал, что «теперь боится солдат, боится, что его арестуют». Мать говорит, что он стал замкнутым.

Эз ад-Дин Али Кади из Рамаллы, которому было 17 лет, когда его арестовали в январе прошлого года, описал аналогичное обращение в ходе ареста и содержания под стражей. Он говорит, что содержался в одиночном заключении в «Аль-Джаламе» в течение 17 дней, в камерах 36, 37 и 38.
«Я уже  начать повторять вопросы следователей про себя, спрашивая себя, верно ли то, в чем  они меня обвиняют, — рассказал он Guardian.  – Там чувствуешь давление камеры. Начинаешь думать о своей семье, и чувствуешь, что будущее для тебя потеряно. Там  находишься под сильнейшим стрессом».
Обращение  во время допроса зависит от настроения следователей, вспоминает он. «Если он в хорошем настроении, иногда позволяет сидеть на стуле без наручников. А то может заставить сесть на маленький стул с железным кольцом позади него. Потом он прикрепляет вам руки к этому кольцу, а ноги – к ножкам стула. Иногда приходилось сидеть так по четыре часа. Это больно».

Обвиняется в бросании камней

«Иногда они издеваются. Они спрашивают, хочешь ли ты воды, и если  говоришь что да, они приносят, а потом следователь выпивает ее».

Али Кади не видел своих родителей в течение 51 дня, пока он находился под стражей до суда, а с адвокатом ему было разрешено встретиться только через 10 дней. Он был обвинен в бросании камней и планировании боевых операций, и после признания своей вины приговорен к шести месяцам тюрьмы. В распоряжении  Guardian имеются показания еще пяти несовершеннолетних, которые содержались в одиночной камере в «Аль-Джаламе» и «Петах-Тиква». Все они признали свою вину после допроса.

«Одиночное заключение ломает дух ребенка», — считает Хортон. «Дети говорят, что после недели такого обращения, или около того, они признаются просто для того,  чтобы выбраться из камеры».
Израильское агентство безопасности (ISA) — также известное как Шабак или Шин-Бет — сообщило Guardian: «Никто из опрошенных, в том числе несовершеннолетних, не содержался в одиночной камере в качестве меры наказания или с целью получения признательных показаний».

Израильская служба исполнения наказаний не ответила на конкретный вопрос об одиночном заключении, заявив лишь, что «содержание под стражей заключенных … подлежит правовой экспертизе».

Несовершеннолетние задержанные также утверждают, что к ним применялись жесткие методы допроса. Газета Guardian взяла интервью у Али Одвана из Аззуна, отца несовершеннолетнего Яхира, отбывавшего 23-месячный срок за бросание камнями в транспортные средства. Он сказал, что его сына, которому на момент задержания было 14 лет, пытали электрошоком во время допросов.

«Я навестил сына в тюрьме. Я увидел следы от электрошока на обеих руках, они были видны сквозь стекло. Я спросил его, это от электрошока, он только кивнул. Он боялся, что кого-то слушает», —  сказал Одван.
Организация DCI располагает показаниями трех несовершеннолетних, обвиняемых в бросании камней, которые утверждают, что к ним применяли электрошок на допросе в 2010 году.

Еще одному подростку из  Аззуна, Самиру Сахеру, было 13, когда его арестовали в 2 часа ночи. «Один солдат схватил меня за ноги, поднес верх ногами к окну, и сказал: «Я тебя в окошко выброшу». Меня били по ногам, животу, лицу», — сказал он.

Следователи обвинили его в бросании камней и потребовали назвать имена друзей, которые тоже бросали камни. Примерно через 17 часов после ареста он был освобожден без предъявления обвинений. Теперь по ночам он просыпается от страха, что «они придут и арестуют меня».

«Обвинения не обоснованны»

В ответ на вопросы о жестоком обращении, в том числе с применением электрошока, израильская спецслужба Шин-Бет заявила: «Утверждения, что палестинские несовершеннолетние подвергались методам допроса, которые включают избиения, длительные периоды пребывания в наручниках, угрозы, пинки, словесные оскорбления, унижения, изоляцию и лишение сна совершенно необоснованны… Следователи действуют в соответствии с законом и недвусмысленными руководящими принципами, которые запрещают такие действия».

Газете Guardian также удалось получить редкие аудиовизуальные записи допросов двух мальчиков, в возрасте 14 и 15 лет, из деревни Наби Салех, где практически  еженедельно проходят акции протеста против соседних израильских поселений. Оба они были явно измучены после ареста среди ночи. Их допросы, начавшиеся примерно в 9:30 утра, длились четыре и пять часов соответственно.

Ни одному из них не было сказано о его законном праве хранить молчание, и обоим неоднократно задавали наводящие вопросы, в том числе, не  подстрекали ли их поименованные люди бросать камни. На одной из видеозаписей мальчик уронил голову на стол, и  следователь бросается на него, крича: «Подними голову, ты». Во время допроса другого мальчика один из следователей постоянно угрожающе ударяет себя кулаком по ладони.  В конце концов, не выдержав, мальчик расплакался, и рассказал, всхлипывая, что утром должен был сдавать экзамен в школе. «Меня выгонят, оставят на второй год», — рыдая, повторяет он.
Ни на одном из допросов не присутствовал адвокат.

Законы оккупации

Израильские военные законы применяются на Западном берегу с начала оккупации Израилем этой территории более 44 лет назад. С тех пор более 700 тысяч палестинских мужчин, женщин и детей были задержаны по приказам  военных.

Согласно армейскому приказу 1651, возраст уголовной ответственности наступает с 12 лет, и дети в возрасте до 14 лет могут находиться в тюрьме не более шести месяцев.

Однако дети в возрасте 14 -15 лет уже могут, теоретически, получить до 20 лет за «кидание объекта в движущееся транспортное средство с целью причинения вреда». На практике же  большинство наказаний варьируется в диапазоне от двух недель до 10 месяцев, по данным организации DCI.

В сентябре 2009 года был создан специальный военный суд для несовершеннолетних. Он заседает в  военной тюрьме «Офер», в окрестностях Иерусалима, два раза в неделю. Несовершеннолетних доставляют в суд с кандалами на ногах и в наручниках, одетых в коричневую тюремную одежду. Судебное разбирательство на иврите прерывается переводом кого-нибудь из говорящих по-арабски солдат.

Израильская служба исполнения наказаний сообщила изданию  Guardian, что использование кандалов и наручников в общественных местах разрешено в тех случаях, когда «есть основания полагать, что заключенный может убежать, нанести вред  имуществу или телу, а также повредить вещественные доказательства или попытаться избавиться от доказательств».

Британское издание стало свидетелем проходившего в этом месяце судебного разбирательства, в котором два мальчика, в возрасте 15 и 17 лет, признались,  что незаконно проникли в Израиль, бросали бутылки с зажигательной смесью и камни, разожгли огонь, который нанес серьезный ущерб, а также совершили акты вандализма. Обвинение просило для них такого наказания, которое бы отражало «националистические мотивы» подсудимых и стало своеобразным сдерживающим фактором.

Старший мальчик был приговорен к 33 месяцам тюремного заключения, младший — к 26 месяцам. Оба получили дополнительно 24 месяцам условно и были оштрафованы на 10 тысяч шекелей. Неуплата штрафа будет означать дополнительные 10 месяцев в тюрьме.

За прошедший год свидетелями судебных разбирательств над детьми в «Офере» стали несколько британских парламентских делегаций. «Мы увидели 14-летнего и 15-летнего подростков, один из них в слезах, и оба совершенно ошеломленные, — отчитывался  в мае прошлого года в Палате лордов Альф Дабс. — Я не считаю, что этот процесс унижения представляет справедливость. Я считаю, что то, как с этими молодыми людьми обращаются, само по себе является препятствием на пути достижения Израилем мирных отношений с палестинским народом».

Признание вины как побег на свободу

Член парламента от города Уиган Лиза Нанди, ставшая в прошлом месяце свидетелем суда в «Офере» над скованным 14-летним подростком, назвала это «угнетающим  впечатлением». «Через пять минут он был признан виновным в бросании камней и приговорен к девяти месяцам. Я была просто потрясена, увидев, как подвергают этому процессу ребенка. Трудно представить, как может быть достигнуто [политическое] решение, если с молодыми людьми обращаются в такой манере. В конечном итоге у них остается очень мало надежды на свое будущее, и много злости из-за обращения с ними».

Признание собственной  вины это «самый быстрый способ выйти из системы», отмечает Жерар Хортон из DCI. Если дети говорят, что их признания были сделаны под принуждением, «это обеспечивает им правовую защиту, — но поскольку их  не выпустят под  залог, они останутся в неволе дольше, чем если бы просто признали себя виновными».

В экспертном заключении, составленном в мае 2011 года детским психиатром, членом организации «Врачи за права человека» Грасиелой Кармон, говорится, что дети особенно подвержены ложным признаниям, сделанным  под принуждением.

«Хотя некоторые задержанные понимают, что такое признание, сделанное несмотря на их невиновность, будет иметь негативные последствия в будущем, они, тем не менее,  делают это признание, поскольку  непосредственные психические и / или физические страдания, которые они чувствуют, затмевают любые будущие последствия, какими бы они ни были».

Почти все случаи, задокументированые организацией DCI, закончились признанием вины, и около трех четвертей осужденных несовершеннолетних были переведены в тюрьмы на территории Израиля. Это противоречит статье 76 четвертой Женевской конвенции, которая требует, чтобы дети и взрослые на оккупированных территориях находились под стражей на этих территориях.

Израильская армия обороны (Цахал), проводящая за аресты на Западном берегу и руководящая работой военной судебной системы, в прошлом месяце заявила, что эта система «опирается на обязательства по обеспечению прав обвиняемого, судебной беспристрастности, и акцент на практику международных правовых норм в невероятно опасных и сложных ситуациях».

Армия обороны заявила, что ее сотрудники действовали в соответствии с законом, и задержанным были предоставлены полные права, которые им положены, в том числе право на помощь адвоката и визиты Красного Креста. «Цахал категорически отрицает все претензии в отношении допроса несовершеннолетних. На самом деле, все совершенно наоборот — руководящие принципы Армии обороны Израиля гарантируют несовершеннолетним особые меры защиты, необходимые в силу их возраста».

Марк Регев, пресс-секретарь премьер-министра Израиля Биньямина Нетаньяху, сообщил Guardian: «Если задержанные считают, что с ними плохо обращались, особенно в случае несовершеннолетних … очень важно, чтобы эти люди, или те, кто представляет их интересы, выступили и подняли эти вопросы. Испытание демократии в том, как вы относитесь к людям в тюрьме, люди в тюрьме, и особенно к несовершеннолетним».

Бросание камней, добавил он, это опасное занятие, которое в прошлом году привело к гибели израильтянина и его маленького сына.

«Бросать камни, бросать коктейли Молотова и другие формы насилия совершенно неприемлемы, и органы безопасности должны это пресекать, когда такое случается».

Правозащитные организации выражают беспокойство в связи с  влиянием содержания под стражей на палестинских несовершеннолетних в долгосрочной перспективе. Некоторые дети сначала демонстрируют определенную степени бравады, считая это своего рода обрядом инициации, говорит Хортон. «Но когда посидишь с ними час или около того, под этим внешним слоем бравады обнаруживаются дети, которые довольно сильно травмированы». Многим из них хотелось  бы никогда больше не видеть ни одного солдата, никогда не приближаться к контрольно-пропускному пункту, говорит он. Думает ли он, что эта система работает в качестве сдерживающего фактора? «Да, я думаю, что работает».

По словам Надира Абу Амши, директора отделения Христианской ассоциации молодежи (YMCA) в Бейт-Сахуре, близ Вифлеема, который руководит программой реабилитации для несовершеннолетних, «родственники думают, что когда ребенок выходит на свободу, это конец проблемы. Мы говорим им, что это только начало».

После заключения у многих детей проявляются симптомы травмы: ночные кошмары, недоверие к другим, страх перед будущим, чувство беспомощности и никчемности, обсессивно-компульсивное расстройство, ночное недержание мочи, агрессивность, уход в себя и отсутствие мотивации.

Израильские власти должны рассматривать долгосрочные последствия, говорит Абу Амша. «Они не уделяют внимания тому, что это может превратиться в порочный круг насилия, усилить ненависть. Эти дети выходят из этого процесса с большим количеством злости. Некоторые из них испытывают потребность в мести».

«Мы  видим детей, которые совершенно сломлены. Тяжко видеть боль этих детей, видеть, как придавила их израильская система».

 

Английская версия статьи опубликована в британской газете Guardian