Охраняющим вход на церковную территорию камерунским миротворцам до сих пор удавалось сдерживать боевиков.
Укрывшиеся здесь мусульмане ночуют в церкви или в палатках во дворе.
Христианские боевики не раз угрожали сжечь храм, и обещали убить священников. Один из мусульман, отважившийся недавно выйти наружу, получил серьезные увечья.
Прознав об осажденной церкви, благотворительная организация «Врачи без границ» открыла здесь медпункт.
«Некоторые люди живут там, практически взаперти, в течение более трех месяцев. У них есть еда, питье и доступ к медицинской помощи, но они устали и истощены», — говорится в сообщении, отправленном недавно координатором проектов этой организации в Карно Мюриэль Массе.
«Мы ничего не можем сделать. Мы слушаем, потому что им нужно высказаться. По возможности мы лечим хронические заболевания и незначительные травмы. Но даже если они ничем особо не больны, они психологически подавлены», — цитирует послание «Ассошиэйтед пресс».
33-летняя Лада Суди все дни проводит в церкви со своими семью детьми. Три месяца назад боевики убили их отца прямо на глазах у семьи.
Сдвинув с головы лиловый платок, она показывает корреспонденту рану от удара мачете. Шрамы видны и на руках, которыми она прикрывалась от ударов ворвавшихся к ним в дом боевиков. Поняв, что мужа уже не спасти, она схватила детей и побежала в лес, истекая кровью.
Лада мечтает только об одном – выбраться из страны.
«Я потеряла все. Я лишь хочу уехать в Камерун», — говорит она, обняв положившего ей на колени голову 4-летнего сына Ибрагима.
Ее чувства разделяют и другие укрывшиеся в церкви мусульмане – мало кто из них представляет себе дальнейшую жизнь в Центральноафриканской Республике, после начавшихся в прошлом декабре погромов.
Но африканские миротворцы заявляют, что их мандат распространяется только на защиту гражданского населения, а не на сопровождение его из страны.
Французские военные, прибывшие наводить порядок в свою бывшую колонию, тоже говорят, что беженцы должны вернуться домой.
А мусульмане Карно, тем временем, боятся покинуть территорию приютившего их католического храма, и даже не знают, осталось ли хоть что-нибудь от их домов.
