Шуток о пресс-конференции Путина было хоть отбавляй – вспоминали и о том, что сегодня день чекиста, и что завтра «конец света».
Ненаглядная агитация
Перед самым началом региональные журналисты дорисовывали плакаты с названиями своих республик или проблемами, которые хотели бы осветить.
Казанская журналистка старательно выводила сердечки вокруг надписи «Татарстан». «Помогает, привлекает внимание», — пояснила она. Журналистки из Дагестана мудрить не стали и просто напечатали название республики на листе. Они приехали, чтобы спросить у главы государства о развитии туризма и спорта в республике. Конечно, речь шла о дзюдо.
На вопрос, почему бы не спросить о бесконечных режимах КТО, странной борьбе с «экстремизмом» и похищениях людей, девушки отвечать отказались. Впрочем, до Владимира Владимировича докричаться им так и не удалось.
После того как, как журналистов пригласили в конференц-зал, выяснилось, что три первых ряда заняты.… белыми бумажками. Оказалось, эти места забронированы для «приближенных» представителей СМИ и региональной прессы.
Впрочем, некоторым оппозиционным журналистам удалось «отжать» себе кресла прямо под носом у Владимира Путина. Поближе к президенту пробралась и я. Написала на листе бумаги большими буквами «Хиджаб» (меня интересовало мнение Путина именно по вопросу запрета на ношение мусульманского платка в школах Ставропольского края) и отчаянно замахала, стараясь привлечь внимание пресс-секретаря Путина — Дмитрия Пескова.
Сначала было слово…
После десятиминутного монолога Путина под кодовым названием «цифры», в котором президент доходчиво объяснил, что все хорошие показатели у нас растут — зарплаты, ВВП и пенсии, а плохие – количество безработных, инфляция — падают, приступили к вопросам.
Начали с места в карьер. Московская журналистка напомнила о принятом в среду «антимагнитском» законе, по которому гражданам США запрещено усыновлять российских сирот. «Почему должны страдать дети?» — поинтересовалась корреспондентка.
Путина вопрос не удивил. Он спокойно объяснил девушке, что закон Магнитского есть проявление не дружественного отношения к РФ, что россияне, судя по соцопросам, против усыновления иностранцами, что нужно развивать усыновление внутри страны, что у американцев самих Гуантанамо, где люди в кандалах ходят.
«Мы не против всех усыновителей, но Фемида США закрывает глаза на трагедии, которые случаются с российскими сиротами», — подчеркнул президент.
Но вот следующий журналист – заявивший, что сам имеет приемного ребенка и назвавший закон «людоедским», Путина явно расстроил. Снова пожурив американскую фемиду, президент попросил корреспондента «не унижать страну».
Хиджаб — это не наша культура!
Модератор Песков, мудро решив, что стрессов достаточно, начал давать слова региональным журналистам (впрочем, вопросами об усыновлении Путина мучили на протяжении всей конференции). Путина пригласили в Кузбасс, рассказали о крестьянах Мордовии, пошутили по поводу конца света, задали острый вопрос о паспорте Депардье (честно глядя в глаза журналиста, Путин ответил – нет, паспорт не предоставили), перевод времени, рыбалку, дочерей президента и т.д. Так, что Путин даже заскучал.
Тут Песков обратил внимание на девушку, сидящую прямо передо мной. «Ставрополь, да? Серьезный, наверное, вопрос у вас, судя по бумаге», — заявил пресс-секретарь.
Девушка Таня рассказала о заказных, по ее мнению, сюжетах на ТВ, судя по которым кавказцы выдавливают русских из Ставропольского края.
«На Ваш взгляд, кто расшатывает ситуацию конкретно в Ставрополье, потому что недавно поднимался вопрос, в том числе, и с хиджабами?» — поинтересовалась девушка.
Расстроенная «отнятым» вопросом я с нетерпением ждала, что же ответит президент. И вот, Владимир Владимирович, которому направляли коллективное письмо с просьбой разобраться с запретом мусульманских платков в школах Ставропольского края, не моргнув глазом, заявил: «В нашей культуре (когда я говорю – нашей, я имею в виду традиционный ислам) никаких хиджабов нет».
Он упомянул о Международной исламской конференции, на которой признанный авторитет ислама сказал: «Что мы делаем? Мы запрещаем нашим девочкам и женщинам учиться, мы одеваем их в паранджу, мы сами создаем условия для того, чтобы мы отставали в своём развитии. Это ошибка, так нельзя делать».
Только вот загвоздка – признанный авторитет ислама говорил о никабе, и смешно думать, что российский президент не понимал этой разницы. Но предпочел ответить именно так. Я еще отчаянней замахала своей табличкой, но до Пескова было «не докричаться».
А оппозиция вообще вне культуры!
И снова поплыли вопросы о здоровье, аграриях, приглашения и даже просьбы передать привет.
Владимир Владимирович улыбался. Отвечать на такие вопросы одно удовольствие – проблемы решим, регион посетим.
Наконец, вспомнили об иностранных журналистах. Американское агентство «Ассошиэйтед пресс» напомнило о сирийской проблеме и поинтересовалось – зачем Россия поддерживает Асада и не боится ли потерять позиции на Ближнем Востоке?
Вопрос Путину не понравился, но и к нему Владимир Владимирович был готов.
«Слушайте, дорогой мой, а Россия не утратила своих позиций в Ливии после того, что там устроили интервенты? — даже приподнялся из-за стола глава государства. — Нас беспокоит ситуация в Сирии, хотя у нас особых интересов там нет. Мы за то, чтобы не было войны».
На удивление необычайно резко Владимира Владимировича задел вопрос о родной оппозиции.
Илья Азар (уверявший, что, скорее всего, не сможет задать свой вопрос, так как нет договоренности), наконец, привлек внимание президента криком «дайте слово интернету». Журналист попросил обратить «духовные скрепы на людей с Болотной». Он напомнил про Акименкова — оппозиционера, слепнущего в СИЗО, и сравнил его с Васильевой, которая сидит в своей 13-комнатной квартире и даже требует уборщицу.
На это президент заявил, что за участие в массовых акциях не надо сажать в тюрьму. Но недопустимо рукоприкладство по отношению к представителям власти – «И мы это тоже не позволим, иначе все будет развалено».
«Потом в полиции вам и скажут: снимай очки и иди сам дерись», — указал он Азару.
Следующий вопрос о страдающих оппозиционерах Путин «отбил» также легко….
В этом и оказался прогресс путинской конференции — возможность таких (не заготовленных заранее) вопросов была великолепно отражена обволакивающей логикой президента.
