«Я не хочу ни начинать, ни раздувать никаких споров», — отвечает он вежливо, и просит не печатать в газете его фотографию. Однако в своей книге страж порядка за словом в карман не лезет, смело критикуя правящую партию индийского штата Западная Бенгали «Тринамуль конгресс» и ее лидера, главного министра Мамату Банерджи за политику по отношению к мусульманам. Обещания министра назначить жалованье имамам и муэдзинам, которые призывают людей на молитву, официально признать 10 тысяч медресе, он называет уловками стремящихся удержать мусульман в бедности и невежестве властей.
И все же Назруль Ислам согласился рассказать о себе индийскому корреспонденту New York Times.
— На своем сайте вы говорите, что из простого деревенского мальчишки смогли дорасти до преуспевающего офицера полиции.
— Преуспевающего офицера полиции? Нет, я так не думаю. Меня переводили каждый раз, когда я пытался что-то сделать.
— Вы продержались чуть больше месяца в Болпуре, где были участковым полицейским в 1983 году?
— Да. Я арестовал сына члена парламента от Коммунистической партии Индии, которая была тогда правящей партией. Они избили сторонников оппозиционной партии, вытаскивали их из домов, мочились на них, срывали одежд с женщин.
— Нечасто встретишь, чтобы полицейский не подчинялся распоряжениям правящей партии. Вам не было страшно бросать вызов?
— Я всегда стоял за справедливость и нейтральность. При исполнении обязанностей никогда не смотрел, кто принадлежит к какой партии. Страшно мне не было. Почему я должен бояться? В самом худшем случае меня бы куда-нибудь перевели, пусть даже убили. Больше никто ничего не сделает. Так что я никогда не боялся. Я родился хорошим человеком, и хочу умереть хорошим человеком.
— А что думает ваша семья?
— Они постоянно волнуются обо мне, но не вмешиваются. Еще до свадьбы я предупредил свою жену, что жизнь со мной может принести ей не лучшие из переживаний. Она может принести много страданий, потому что я не собирался отступать.
— Как вы считаете, политика создания блоков избирателей из определенной общины, практикуемая в Индии, стоит на пути прогресса мусульман страны?
— Да. И не только мусульман. Многие другие, включая индуистов низшей касты и разные племена стали жертвами этой политики. Просто положение касты неприкасаемых и членов племен немного лучше, потому им выделяют места в образовательных учреждениях, и рабочие места.
— Поддерживаете ли вы предоставление подобных льгот для мусульман?
— Да.
— Вы родились в деревне, где не было даже начальной школы, и все же пробились, безо всяких выделенных мест. Почему вы считаете, что они нужны?
— Я пробился, но это было не легко. Мне приходилось трудиться изо всех сил, чтобы конкурировать с теми, у кого хорошее происхождение и большие возможности. Понимаете, многие мусульмане, особенно в Бенгалии, принадлежали раньше к низшей индуистской касте. И даже после принятия ислама их жизнь не улучшилась. Будучи мусульманами, они уже не пользуются правом ни на какие выделенные места. Что-то необходимо разработать для них.
— Вы написали 71 книг, как художественных, так и научных. Это очень впечатляет.
— Я пишу, когда очень хочется высказать то, что происходит в моей голове. Когда я впервые приехал в колледж в городе Бехрампур, я увидел, что образованные люди мыслят более замкнуто, в рамках своей общины, чем простые люди в моем родном селе. Люди в деревне были, без сомнения, религиозными, но они были более терпимы к другим религиям и жили мирно с другими общинами.
Я начал задумываться о религии, образовании, стал изучать различные конфессии, и в результате появилась книга «Индуистско-мусульманские отношения в Бенгалии». «Бакуль» — это роман, но он основан на моем опыте службы дополнительным начальником полиции в Силигури в конце 80-х.
— Это было ваше любимое место службы?
— Да, потому что там много чего можно было сделать. Например, мне удалось справиться с незаконной торговлей древесиной и контрабандными товарами. Люди там меня любили. Я помню, как один человек, который случайно подслушал тайную встречу каких-то бизнесменов в соседнем штате Бихар, пришел оттуда специально для того, чтобы сообщить, что моя жизнь в опасности, и что они хотят убить меня или добиться моего перевода.
Всего несколько дней назад мне позвонила какая-то дама из Силигури. Она позвонила, чтобы сказать, что ее муж, который недавно скончался, хотел извиниться передо мной. Он сочувствовал Коммунистической партии (маоистам) и, очевидно, работал раньше против меня. Я не помню, конечно.
— Одна из ранних книг, «О полиции», навлекла на вас гнев тогдашнего правительства Левого фронта.
— Да. Потому что я написал о том, как Коммунистическая партия использует полицию для своих целей. Меня попросили убрать эти комментарии. Я отказался пойти на попятную. Тогда они поручили Комитету бдительности инициировать расследование против меня. Дело дошло до Верховного суда, и там было доказано, что все обвинения беспочвенны. Когда меня спросили, какую я хочу компенсацию, я попросил одну рупию из зарплаты того человека, который начал расследование. Мне заплатили чеком.
— Через полтора года вы выйдете на пенсию. Вы уже подумываете, чем заняться тогда?
— Так много всего нужно сделать. Я основатель и председатель Образовательного общества Басантапур, которое открыло нескольких школ и колледжей (один из инженерно-строительный) в моей деревне, где когда-то не было ни одной начальной школы. Следующим шагом будет открытие университета.
Английская версия интервью опубликована на сайте india.blogs.nytimes.com
