«Мусульманские и иудейские дети имеют право на такую же защиту, как и все остальные», — заявила омбудсмен Норвегии врач-педиатр Анна Линдбо в интервью норвежской газете Vart Land.
Линдбо раскритиковала религиозное обрезание из-за причинения мальчикам «ненужной боли», а также ее «невыгодности» с медицинской точки зрения.
По ее мнению, такая практика является нарушением права человека на свое тело. Она призывала заменить его «символическим, нехирургическим ритуалом».
Предложение Линдбо не первое в Норвегии, касающееся этой ритуальной практики. До этого бывший омбудсмен Райдар Хьерман предложил установить минимальный возраст для обрезания в 15 лет.
А в июне 2012 года норвежская партия Центра, которая имеет 11 мест в 169-местном парламенте, предложила и вовсе наложить запрет на обрезание.
Это предложение вызвало ярость у иудейских общин в Норвегии.
«Норвежские евреи не смогут жить в обществе, где обрезание запрещено», — заявил агентству новостей JTA президент еврейской общины Осло Эрвин Кон.
Он подчеркнул, что омбудсмен по делам детей Норвегии не должен вмешиваться в религиозные ритуалы.
В исламе необходимость обрезания подтверждается сунной пророка Мухаммада как ритуала, относящегося к понятию «фитра» (чистоты человеческой природы). Время обрезания у мусульман зависит от семьи, региона и страны.
Обрезание также является обязательным для еврейских мужчин в соответствии с библейскими текстами, согласно которым обрезание младенцев мужского пола необходимо провести через восемь дней после рождения ребенка, как символ завета с Богом.
Немалое число представителей других религий используют эту практику в целях гигиены.
Всемирная организация здравоохранения подсчитала, что почти каждый третий мужчина в возрасте до 15 лет обрезан.
В июне множество эмоциональных споров и обсуждений по поводу ритуальной практики мусульман и иудеев прокатилось по Германии после того, как областной суд в Кельне запретил обрезание, описав его как «преступление».
Приговор вызвал возмущение у мусульманских, иудейских и христианских лидеров, которые осудили это решение как серьезное посягательство на свободу вероисповедания.
