Выдача квот: деньги вперед
Той войны Рахим не помнит. Как не помнит и другой битвы за его, Рахима, жизнь. Зато Марет, мама Рахима, помнит все до мельчайших подробностей. Особенно день, когда все началось: 5 ноября 2009 года.
Мальчик заболел. И его начали лечить. Сначала от гриппа, потом от простуды. Затем от бронхита. Список был бесконечный, пока, наконец, не был поставлен точный – лейкоз. И с этим страшным диагнозом врачи на этот раз не ошиблись.
Лечить лейкоз в Чечне было невозможно, и сразу встала проблема Москвы. Или точнее проблема с квотой. Квота делает дорогостоящее лечение — бесплатным. Но ее получить непросто. Нужно чтобы лечащий врач, если он сочтет нужным, выдал направление в Министерство здравоохранения республики. А там специальная комиссия решит — имеет пациент основания для выдачи квоты или нет.
Так вот, в Минздраве Чечни решили, Рахим имеет все основания для получения квоты, но вот только квот… нет. Закончились. Так что, придется подождать.
Но ждать уже не было времени: Рахим умирал. И Марет с мужем — бегали по кабинетам министерства, ругались с чиновниками и требовали квоту, потому что заплатить за лечение им было нечем.
И тут знающие люди посоветовали заплатить не за лечение, а…. работникам министерства. И квота сразу появится. Но и на это у Марет с мужем не было денег.
Рахим должен был умереть. Спасло его чудо: о нем узнала родственница президента Чечни. И квота у Рахима появилась буквально на следующий день. Марет позвонили среди ночи и сообщили, что она может собираться в Москву…
Кабинетная крепость
Сегодня на Кавказе коррупционная стена стоит между больными и правом на здравоохранение, прописанным в Конституции. Из-за продажности чиновников население практически не обеспечено медицинской и социальной помощью. А квалификация большинства местных врачей такова, что они не всегда могут даже правильно поставить диагноз, не говоря уж о лечении.
Когда три года назад пятилетний Магомед из Чечни заболел, местные врачи долго уверяли, что это простой грипп. Потом выяснилось, что у мальчика серьезная болезнь почек – пиелонефрит. Магомедика тоже надо было везти в Москву. А для этого тоже пришлось пробиваться к квоте….
Магомеда воспитывают дедушка и бабушка — Абдулла и Зарина, у которых на иждивении еще четверо внуков и внучек. Заплатить «за услугу» чиновникам пожилые люди не могли. Тогда Абдулла в отчаянье привез умирающего Магомеда в министерство здравоохранения Чечни прямо в кабинет министра. И квота тут же появилась.
В Российской детской клинической больнице в Москве мальчику тогда помогли. Однако ездить в столичную больницу Магомеду нужно каждый год.
«Вот сейчас мы получаем квоту уже в седьмой раз. И каждый раз получается, но для этого нужно отстоять длинные очереди, собрать множество документов, заполнить миллион протоколов. Что-то просрочил, не успел — начинай по новой», — рассказывает Абдулла.
Отстали навсегда?
От Грозного до Москвы около полутора суток на поезде и чуть менее трех часов на самолете. Согласитесь, не так уж много. Но в медицинском обеспечении Северный Кавказ отстал от столицы России почти на век. Как относиться к такому отставанию провинции от Москвы? Почему, для войны в Чечню доставили самое современное оружие, а для борьбы за жизнь есть только квоты, прочно засевшие в карманах чиновников?
В результате войн на Северном Кавказе возникла острая нехватка врачей. В Дагестане, Чечне, Ингушетии их в три раза меньше положенного. Права граждан Российской Федерации на охрану здоровья заложены в Конституции страны, но на Кавказе простым семьям почти невозможно получить положенное по закону квалифицированное лечение, оформить инвалидность, или просто добиться квоты для выезда в Москву.
Направления в столицу вдруг «заканчиваются», или Москва «перестает их выдавать», порой их приходится ждать месяцами, а ведь часто счет жизни больных идет на часы. Все это привело к тому, что Кавказ лидирует по числу многих заболеваний, особенно среди детей.
В трех северокавказских регионах — в Чечне, Ингушетии и Дагестане рост заболеваний крови и онкологических заболеваний гораздо выше, чем в остальной России. Если взять данные государственной статистики России за 2009 год, то видно, что на 10 тысяч человек в Чечне и Дагестане заболеваниями крови страдают 44 человека. А это в десятки раз больше, чем в Москве. И в 22 раза больше, чем в соседнем Краснодарском крае. По онкологии на первом месте Чечня. А Дагестан лидирует по числу страдающих нервными заболеваниями.
Врачи — рвачи
У дочки Миланы из Хасавюрта – семилетней Раяны хондродисплазия. Это такое редкое наследственное заболевание, которое связано с нарушениями развития скелета. Кроме основной болезни у девочки целый букет дополнительных заболеваний — бронхит, черепное давление, нервные расстройства. А помимо Раяны у Миланы еще трое маленьких детей и больной муж.
Когда девочке исполнилось 3 года, женщина решила оформить дочке инвалидность, но и представить не могла, с какими мытарствами придется столкнуться. Сначала пришлось проходить проверку у комиссии, которая приезжала в Хасавюрт аж из Кизляра. Врачи долго мучили, брали анализы, что-то проверяли, а потом сообщили… с таким диагнозом инвалидность не положена.
Однако вскоре оказалось, что инвалидность Раяна получить может, да такую, чтобы не переоформлять каждые два года, а сразу до 18 лет. Но для этого Милане нужно было просто «подмазать» комиссию: дать 80 000 рублей.
«Прямым текстом так и сказали, безо всякого стеснения. Я знаю, что у нас закон никому не писан, но неужели и в такой ситуации? Конечно, я отказалась, тогда мне предложили назвать свою цену», — рассказывает Милана.
Свою цену Милана называть тоже не стала, а просто пригласила медиков прийти к ней домой, чтобы самим убедиться, что ни 80 000, ни даже в 10 раз меньше она им заплатить не сможет. Врачей, однако, такое предложение не заинтересовало, и они просто отправили Милану к махачкалинским медикам. В Махачкале согласились, что ребенку положена инвалидность, уже когда фонд «Солидарность» оборвал все телефоны минздрава республики. Денег не просили, но зато заставили не одну неделю побегать по кабинетам.
Пенсия девочки составляет 9 350 рублей в месяц. На эти деньги семья живет и как-то лечит Раяну.
«Зачем вашему сыну инвалидность, он скоро умрет»…
Недавно Марет после долгих боев с чиновниками смогла продлить Рахиму инвалидность. Билась мучительно, а потом врачи… выдали справку, заверяющую, что мальчику необходимо оформить инвалидность до 18 лет. Сколько нервов было потрачено на то, что положено по закону…
«В первый раз не хотели оформлять, потому что Рахим был очень плох, и мне так и сказали: анализы у вашего мальчика очень нехорошие, кто знает, долго ли он проживет. — вспоминает Марет. — Вот так запросто сказали — ваш ребенок может не сегодня-завтра умереть, зачем ему инвалидность?»
Юлия Ахмедова — волонтер благотворительного фонда «Солидарность».
