По мнению российского омбудсмена, понятие экстремизма в действующем законодательстве вообще регламентировано недостаточно, как, например, и понятие «социальной группы». Владимир Лукин привел ставший уже хрестоматийным пример известного фильма Станислава Говорухина. «Есть фильм «Ворошиловский стрелок», его можно воспринимать как критику правоохранительных органов, а можно — как призыв самому расправляться, если эти органы бездействуют. И если так — я не понимаю, отчего этот фильм не привлек внимания прокуратуры», — недоумевает Владимир Лукин.
Он также критически отозвался о попытках «искать экстремизм в древних книгах», отметив, что в таком случае «при желании его можно найти и в Библии». Не решила проблемы, по мнению уполномоченного по правам человека, и попытка пленума Верховного суда РФ дать свои рекомендации по рассмотрению уголовных дел по экстремизму.
Напомним, что 10 июля прошлого года Пленум Верховного суда определил, в частности, что «к числу преступлений экстремистской направленности относятся преступления, совершенные по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы, предусмотренные соответствующими статьями Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации (например, статьями 280, 282, 2821, 2822)».
Но с тех пор список Минюста «экстремистских» книг и брошюр, абсолютное большинство из которых – произведения мусульманских авторов, только пополнился.
Проблему необходимости уточнения термина «экстремизм» в российском законодательстве правозащитники подняли 5 июля 2011 года в Нальчике на встрече с президентом РФ Дмитрием Медведевым, рассказал WordYou член рабочей группы по гражданскому участию и политической реформе Президентского совета по правам человека Валентин Гефтер. Тогда правозащитники подготовили и передали главе государства доклад под названием «О роли гражданского общества в противодействии экстремизму и терроризму».
«Мы представили конкретные предложения по этому вопросу, но, к сожалению, получили неудовлетворительный ответ из главного правового управления администрации президента, — продолжил Валентин Гефтер, — Главное, что мы считаем, это то, что нужно изменить саму трактовку понятия «экстремизм». Это понятие у нас абсолютно резиновое, неупорядоченное. И применяется крайне часто произвольно в отношении таких вещей, которые в правовом поле не являются правовыми понятиями. У нас есть конкретные наработанные предложения. Они есть и у Президентского совета по правам человека и в аппарате у уполномоченного по правам человека. Их нужно серьезно рассмотреть. Только, правда, непонятно кому…»
«Мы готовы представить свои предложения в Госдуме, доказывать, обсуждать», — добавил правозащитник.
Статья 282 и трактовка экстремизма не устраивает не только правозащитников из Президентского совета.
«Пока нормы закона не будут исправлены, ситуация будет становиться все хуже и хуже, – полагает директор информационно-аналитического центра «Сова» Александр Верховский, — Необходимо обозначить, что входит в понятие «экстремистская деятельность». Оставить, к примеру, только «мотивированное насилие», «призыв к насилию», соответствующую организационную деятельность, можно что-то еще. Но нужно, чтобы это был почти исчерпывающий список».
По мнению эксперта, необходимо из закона убрать непонятные формулировки, вроде возбуждения социальной розни. «Это же касается и уголовного, и административного законодательства и практики применения. А то, что мы получили отчет из правового управления администрации президента – это отписка», — заключил Александр Верховский.
