Семь лет назад во взрывах в Мадриде, унесших множество жизней, сначала обвинили ЭТА – ошибка стоила испанскому правительству победы на выборах. Далее, взрыв в Оклахоме в 1995 году первоначально считался делом рук исламских радикалов, за два года до этого взорвавших бомбу во Всемирном торговом центре.
Ошибиться очень легко, потому что так много всяческих экстремистов во всем мире, какова бы ни была их мотивация и как бы сильно они не ненавидели друг друга, направляют свой гнев и ненависть на похожие цели — государство, город, современность, капитализм — и ту группу, которая воплощает в себе все эти все осложняющие и вселяющие тревогу изменения в сознании одиноких и неприкаянных молодых людей — евреев.
Люди часто делают неправильные выводы, потому что это то, во что они хотят верить, потому что это вписывается в их представления. Недавние убийства в Тулузе являются тому примером. Сегодняшняя редакционная статья в Guardian, например, делает из этой трагедии следующие выводы:
«Избирательная кампания приостановлена, но эти убийства уже сотрясли президентские выборы во Франции. Первым выразившим то, что было у всех на уме, стал не претендент от социалистов Франсуа Холланд, а центрист Франсуа Байру. Он сказал, что убийства были результатом больного общества, в котором политики тычут пальцем и разжигают страсти. Нетрудно догадаться, кого он имел в виду. Крен вправо Николя Саркози выразился в таких заявлениях, что во Франции слишком много иммигрантов, и что французы, сами того не зная, вынуждены питаться халяльным мясом. Министр иностранных дел Ален Жюппе нанес ответный удар, заявив, что высказывание Байру лишено благородства. Но уже должно быть понятно, что эта часть предвыборной кампании действующего президента мертва. Заискивания перед ультра-правыми в погоне за их голосами — это палка о двух концах, и Саркози может почувствовать это на собственной шкуре. Министр, который был самым откровенным ксенофобом — Клод Геант – назначен руководить поимкой преступника».
И это издание далеко не единственное. Вчерашний Independent ставит вопрос: «Неужели ультра-правая риторика Саркози раздула пламя межнациональной розни?»
Нет. Таким образом, вместо того чтобы спровоцировать волну бесконечных сообщений о белых террористах на Би-би-си, всегда стремящихся предупреждать об опасности ксенофобии, эти убийства сподвигли государственные СМИ цитировать различных мусульманских лидеров, заявляющих, что они не имеют никакого отношения к исламу.
Согласен. Многие люди убивают во имя джихада, но они не представляют ислам или мусульман, подавляющее большинство которых будут в ужасе от убийств в Тулузе. Это не религия подталкивает некоторых молодых мусульман на Западе к насилию, а чувство отчуждения и разочарования, которое неизбежно появляется у иммигрантов второго поколения. Растерянные и рассерженные молодые люди легко ассоциируют себя с чем-то большим, чем они сами, особенно с сильной, уверенной в себе межнациональной общностью, исторически противостоящей Западу, от которого они чувствуют себя отверженными.
Многие из тех, кто прежде винил в этих нападениях атмосферу ксенофобии в Европе, сейчас всячески подчеркивают, что они не имеют ничего общего с исламом. Не потому, что они заботятся об исламе, а потому, что их вера — «разнообразие», броское словечко, обозначающее универсализм, представление о том, что любые ограничения человеческого альтруизма аморальны.
Универсализм стал основой послевоенного морального урегулирования в Европе, и причиной двух ее великих революций — европейской интеграции и создания многонационального общества. Это произошло после двух ужасных, порожденных национализмом войн, и универсалистские лидеры Европы считают, что нации «ведут к войне», по словам президента ЕС Хермана Ван Ромпея. Любое сопротивление универсализму – будь то транс-национальным правительствам или открытым границам — считается поэтому расизмом, ксенофобией или «ультра-правой риторикой».
И все же, как говорил Честертон, осуждать патриотизм, потому что люди идут на войну из патриотических соображений, это все равно что осуждать любовь, потому что иногда любовь приводит к убийству.
Ислам не виноват в убийствах в Тулузе. Но если бы это было делом рук белых экстремистов, проблема так же была бы не в патриотизме.
Европейская элита, конечно, по-прежнему использует слово патриотизм, но они имеют в виду патриотизм ради некой идеи — терпимости, справедливости и других предполагаемых национальных ценностей — а не в его истинном смысле исключающей других любви к собственной родине и желания быть среди людей себе подобных.
Это чувство, разделяемое почти всем человечеством, и, безусловно, глубоко укоренившиеся, западные элиты понять не в состоянии – вот почему они так радуются, когда его наиболее экстремальные адепты оказываются проповедующими насилие, полными ненависти психопатами. Легче воспринимать эти отклонения как норму, чем признать их взгляды патологической формой в целом здоровой, универсальной потребности человека в «дискриминирующем альтруизме».
Человеческую природу переломить невозможно, и универсализм это неустойчивая, неработоспособная идея, основанная на утопическом видении человечества. Пожалуй, наиболее печальная ирония заключается в том, что мотивирован он был отчасти нашим неприятием холокоста, но именно эта идея способствовала проникновению в Европу ближневосточного антисемитизма (хотя я хотел бы отметить, что масштабы его в представлениях некоторых могут быть преувеличены. Евреи и мусульмане прекрасно ладят друг с другом в северной части Лондона, где я живу, и неправильно считать европейских мусульман ярыми антисемитами).
И в то же время это универсализм стал моральной основой для всемирной интеллектуальной атаки на государство Израиль, граждане которого обвиняются в желании создать отдельное еврейское государство — преступлении, которое называется «апартеид».
Что же касается трагедии во Франции, она ничего не говорит нам об исламе, только о человеческой природе и ее способности ко злу. В конце концов, важно то, что трое невинных детей, отец и три молодых солдата уже мертвы.
Эд Вест, журналист и социальный комментатор. Английский вариант статьи опубликован в газете Telegraph.
