Сам Атовуллоев никогда не скрывал, что таджикские спецслужбы проявляют к нему нехороший интерес. Говорил и об угрозах, о заявлениях официальных лиц Таджикистана, которые не сулили ему спокойной жизни в Москве. Как на это реагировали российская полиция, прокуратура? А никак. Подумаешь, жизни легально находящегося в России иностранного гражданина, да еще со статусом политического беженца, кто-то угрожает. Пустяки какие.
Было ли нападение на Атовуллоева устроено таджикскими спецслужбами?
Пусть это выясняет следствие. Но такая версия имеет право на существование, просто потому, что ранее спецслужбы государств Средней Азии действовали на территории России, не стесняя себя в средствах. Самый яркий пример – история Махамадрузи Искандарова, председателя Демократической партии Таджикистана.
В СИЗО без визы
Шесть лет назад Искандарова арестовали в Москве по запросу таджикской Генпрокуратуры. Но запрос был некорректно составлен, и его довольно быстро освободили. Однако не прошло и двух недель, как он, все-таки, оказался в таджикской тюрьме. Как его вывезли из России без каких-либо документов? А очень просто: похитили.
«После освобождения Искандаров остановился у своего друга Виктора в подмосковном Королеве и вечером 15 апреля 2005 года вместе с ним вышел на прогулку. Тут подошли двое мужчин в форме сотрудников ГИБДД и люди в штатском. Они надели на Искандарова наручники, посадили его в машину. Все похитители были славянской внешности и говорили по-русски без акцента», — так Дододжон Атовуллоев со слов Искандарова (он сумел передать весточку из СИЗО в Душанбе) описал WordYou обстоятельства похищения таджикского политика, который, кстати сказать, собирался баллотироваться на пост президента своей страны.
С тех пор прошло много лет. Европейский суд по правам человека оштрафовал Россию за действия в отношении Искандарова. Более того, 30 марта прошлого года комиссариат ООН по правам человека потребовал от таджикских властей в течение шести месяцев освободить или пересмотреть его дело. Этот срок истек три месяца назад, но до сих пор никакого ответа от таджикских властей не прозвучало.
Прошу меня расстрелять!
К сожалению, случай Искандарова – далеко не единственный. Например, можно вспомнить историю российского гражданина, экс-министра иностранных дел Туркменистана Бориса Шихмурадова, которого вынудили вернуться в Ашхабад, где его арестовали по обвинению в подготовке покушения на туркменского президента Сапармурата Ниязова.
Насколько было основательным это обвинение, широкая публика так и не узнала: процесс прошел в закрытом режиме.
А по туркменскому телевидению показали сюжет с «чистосердечным признанием» Шихмурадова, выдержанным в лучших традициях сталинских процессов. «Террорист» именовал себя и своих подельников «ничтожествами», и чуть ли не просил себя расстрелять.
С тех пор о судьбе Шихмурадова ничего не известно даже его родственникам. По некоторым данным, бывший министр иностранных дел еще жив…
Страсбургский суд – быстрее Мещанского
Это только самые известные случаи. Есть и другие, менее громкие, когда похищают или вынуждают сесть в тюрьмы Узбекистана, Туркменистана и Таджикистана уже обычных людей, которых власти этих стран по каким-то причинам считают в чем-то виновными. «Чаще всего такие вопросы решаются на уровне личных договоренностей какого-то начальника спецслужб России и, скажем, Узбекистана. Нет доказательств, позволяющих добиться законной выдачи — не беда, решим вопрос по-другому. Так они рассуждают», — рассказала WordYou Елена Рябинина, руководитель программы «Помощь политическим беженцам из Центральной Азии» комитета «Гражданское содействие». За прошедшее время правозащитники отчасти научились бороться с такого рода выдачей.
В качестве примера можно привести историю узбека Яшина Джураева, которая произошла в конце 2007 года. Слесарь из Ташкента в возрасте сорока лет пришел к исламу. Стал странствующим проповедником – таблигом. На этой почве не поладил с местными властями, бежал в Россию и здесь был арестован по запросу прокуратуры Узбекистана.
Дальнейшая история злоключений Джураева развивалась, увы, по типичному, много раз повторявшемуся сценарию. Прокуратура России отказывается удовлетворить экстрадиционный запрос — это и понятно: обычно узбекские власти не утруждают себя ни доказательствами, ни сколько-нибудь внятным объяснением, в чем именно они подозревают того, чей выдачи требуют. А далее Джураева пытались выдворить из страны, как нелегально находящегося на территории России.
Формально обвинение справедливое: за время пребывания в СИЗО срок регистрации истекает, даже если она оформлена законно, а не так, как ее, по вполне объективным причинам, вынуждены оформлять большинство гастарбайтеров из Средней Азии. Но фактически получается та же экстрадиция, только названная по-другому.
Однако в узбекскую тюрьму Джураев не отправился. Европейский суд по правам человека оказался быстрее московского Мещанского суда и приостановил принудительную высылку. Впоследствии Джураева освободили.
Вот только не ясно, какой суд поможет остановить нож убийцы, особенно если этот убийца тоже действует в рамках какой-то кем-то заключенной договоренности?
