Когда я училась в университете Ставрополя, на лекциях по психологии студентам нередко задавали интересные вопросы. То выявляли современных «западников» и «славянофилов», сравнивая их с прототипами из истории, то проходили с учащимися забавные психологические тесты.
Сказать по правде, учиться мне очень нравилось: все было как в Грозном, только не стреляли на улицах. И глядя на мир с десятого этажа (там располагался наш кабинет), казалось, что мы взгромоздились на самую вершину знаний.
Когда я по всем признакам оказалась «западником», преподаватель, задержавшись на перемене, долго расспрашивал меня: почему России следует ринуться навстречу цивилизации, а не сохранить свою индивидуальную особенность?
— Видите ли, — из глубин своего военного детства вещала двадцатилетняя я, — В России народ всегда живет плохо. Власти нужен раб, покорный и запуганный зверствами, но никак не свободный гражданин, который бы мог смело заявить свою позицию.
— А как при царе жили? — удивленно спрашивал преподаватель: — Ведь был же царь!
— Вот и я о том же. Со времен Ивана Грозного ничего не меняется. Раньше людей пытали и унижали опричники царя, а теперь это делают тюремщики, милиция и военные. Разве что-то изменилось за последние пятьсот лет?
— А в Европе?
— И в Европе есть проблемы. Но сейчас там хоть не пытают. Демократия у них! — уверено говорила я.
— Да это так. Но мысли твои — неблагонадежные. Мы все должны Россию любить. И ее власть. Любую!
— Я уже давно не люблю, — заявляла я гордо.
Путешествие
Но это было так по отношению к власти. Я любила эпоху довоенного детства, природу Кавказа и русскую литературу.
Однажды на лекции преподаватель решил выяснить, кто из студентов к какой религии принадлежит.
Этнически молодежь была разная, однако большинство ребят были русскими. Никто из них не хотел открыто обсуждать свою веру.
— Я предлагаю увлекательный тест! — заявил преподаватель: — Это всего лишь игра. Но в ходе нее мы поймем кто из нас какой веры!
Все согласились.
— Давайте закроем глаза, — сказал преподаватель: — И погрузимся в одну весьма поучительную историю. Каждый из вас — путешественник. Вы отправились в дикие, непроходимые леса Амазонки.
— А зачем? — спросила Катя, наша отличница, которая сидела на первой парте.
— Как зачем? Путешествовать! Отпуск у нас! Уехали из России!
— Хорошо.
— Вы идете по лесу с тяжелыми рюкзаками, вы устали и не выспались. Вот-вот пойдет дождь. Вы не можете вдохнуть полной грудью… И неожиданно из-за деревьев выскакивают дикие амазонские дикари и берут вас в плен.
Они тащат вас в такое место, где повсюду разбросаны человеческие кости, остатки горелого человеческого мяса… Вы связаны. Вас бросают, словно мешок, в угол какой-то пещеры. Вы очень напуганы близкой и страшной смертью….Там помимо вас находятся: ваш друг, ваш любимый человек, ваш враг, которого вы давно и сильно ненавидите, и незнакомец. Совершенно чужой человек, который смотрит огромными от ужаса глазами: судя по всему он был тут раньше всех, и успел понаблюдать за «пиршеством».
— Что нам делать?! — послышались испуганные голоса, мешая мне досмотреть фильм ужасов, так любезно рассказанный на лекции.
— Появляется вождь. Огромный страшный человек с дубинкой в руке. Одного взгляда достаточно, чтобы понять — именно ею он раскроил черепа вчерашнего ужина.
Но вы ему понравились. Он улыбается жуткой улыбкой. Ему понравились вы и никто другой.
Он подходит к вам и говорит:
— Я убью сегодня только одного. Мне будет достаточно. Но выбор за тобой. Всех остальных — я отпущу. Пусть уходят! Но ты, именно ты, скажешь мне — кого мы сегодня съедим. Мы сделаем это на твоих глазах!
— Незнакомца! — прошептала Вика, черноглазая девушка у окна.
— Хм… — преподаватель задумался: — А действительно, какая от него польза? Он не друг и не враг. Он не любимый человек. Мы его не знаем. В плену незнакомец гораздо дольше нас, он пережил больше и не факт, что сумел сохранить свой рассудок. Ты близка к Дзен! От незнания легче отказаться, чем принять его.
Остальные студенты молчали, видимо пытаясь найти правильный ответ.
— А я бы друга отдал! — громко выдал заводила Тимур.
— Друга? Можно и друга! — преподаватель заулыбался: — Для друга нам ведь не жалко Нирваны! Его душа вырвется из колеса Сансары в свет чистых энергий! Что для этого нужно? Боль? Незаслуженное предательство? Мучительная смерть? Ты лучший друг, если даруешь ему такое! Это разорвет нити, связывающие его с нашим миром, он ускользнет из колеса перерождений и станет свободным. Браво, Тимур! Ты буддист!
— А если любимого отдать? — Катя покосилась на Тимура, явно не довольная его ответом.
— Любимого? Ты готова пожертвовать любимым? Ради чего? — волновался преподаватель.
— Ради будущего. Может быть, так суждено.
— Язычество в чистом виде! Мы принесем в жертву лучшее что имеем, и посмотрим, что духи предков дадут нам взамен! Ты — язычница!
— Жребий! Я предлагаю жребий! Только он честно решит, кто заслуживает умереть! Все должны тянуть жребий! — серьезно сказала Вика.
— Уход от решения? Такая духовная слабость?!
— При чем тут «слабость»? Вика просто сказала что думает! — вскипела я.
— Вот именно! Вместо того, чтобы решить самой, она доверила выбор — тростинке. Надеясь, что тростинка, потеряв часть себя, решит все ее проблемы: она укажет на того, кого нужно убить. И вроде бы все не при чем. Все вышли из игры. Это стопроцентный махровый атеизм! Атеизм!
Было видно, что преподаватель не очень доволен прохождением теста.
— Неужели, — обратился он к аудитории, молитвенно сложив руки: — Никто из вас не скажет мне, что готов умереть за други своя как завещал Иисус Христос? Неужели никто из вас не сможет принять мучительную смерть, чтобы спасти остальных? Отвечайте!
Все переглянулись, но не издали ни звука.
В аудитории наступила абсолютная тишина.
— Тогда скажите, кого бы вы отдали на съедение?
— Врага!!!!! — дружно завопили ставропольцы.
Преподаватель приуныл еще больше. Вытащил из пиджака блокнот. Сверился с ответами, закусил губу и топнул ногой.
— Вы уверены?!
— Да!!! — радостно кричали студенты: — Уверены! А что значит, если врага? Что это значит?
— Это значит, — грустно сказал преподаватель, — Что вы все — мусульмане!
И оставив группу в полном недоумении, развернулся и вышел вон.
Полина Жеребцова, писатель-документалист.
