«Краткое интервью» происходит сразу по прибытию в полицию.
«Соискатель» убежища рассказывает свою историю, вынудившую его покинуть родину, заполняет анкету, сдает отпечатки пальцев. В этот же день полиция направляет его в один из центров временного размещения. В Хельсинки таких четыре, а всего в Финляндии двадцать один!
Пока дело о прошении рассматривается, проживающие в центрах находятся на социальном обеспечении.
Условия проживания – различны: в центре где, есть трехразовое питание, пособие составляет 88 евро в месяц, тем, кто приехал один, и 72,94 евро на человека, если это семья. Там, где пищу готовят сами просители убежища, и сами закупают ее – пособие на одного человека 255 евро в месяц (по данным на 2012 год).
В центрах размещения проходят информационные лекции по ознакомлению с Финляндией и ее правовой системой.
Через некоторое время, следует «дорожное интервью», цель которого выяснить маршрут прибывшего мигранта. Желательно, говорить правду, а так же иметь при себе документы, и свидетельства, подтверждающие рассказ.
«Большое интервью» самое сложное: по времени оно длится несколько часов и от него зависит дальнейшее пребывание в Финляндии.
Просящему убежище человеку предоставляется адвокат и переводчик на протяжении всего процесса, вплоть до принятия Миграционной службой положительного или отрицательного решения в отношении его дела.
Поскольку я и мой супруг сами находимся в одном из лагерей беженцев, в Хельсинки, я хочу рассказать свою историю бегства от Родины. И истории находящихся здесь людей.
Здесь можно жить…
В январе 2012 года мы приняли решение попросить убежища в Финляндии. Взяли туристическую путевку на два дня и поехали на автобусе Петербург-Хельсинки.
На российской границе нас не досматривали. А вот на финской границе возникли проблемы: меня пропустили сразу, а мужа — нет. Пограничникам показалось странным, что в его сумке нет одежды, зато множество рукописей и книг.
— Зачем вам это на два дня? – настойчиво спрашивал нас пограничник, рассматривая мои детские тетрадки-дневники, которые я вела в военное время в Чечне.
— Я – журналист – пыталась объяснить я, понимая, что это очень странное объяснение: рукописей была огромная сумка.
Мужа обыскали. В его кармане нашли перцовый баллончик, который мы приобрели в целях самозащиты и совсем про него забыли: он лежал в кармане.
После того, как обнаружили перцовый баллончик, пограничники собрались на совещание. Несколько человек бурно обсуждали, что же делать с нами дальше: во время проверки багажа моего супруга, в дополнение ко всему выпала бумага, в которой на английском языке подробно излагалась история моей жизни, и просьба помочь мне. О том, как ребенком я была ранена, о том, сколько всего пережила…
Сама я английский язык знаю плохо – в военное время в школе его не преподавали. Бумагу мне составили друзья в Москве, на тот случай как раз, когда я буду «сдаваться».
Финские пограничники, обнаружив такую бумагу – нахмурились, а мне стало плохо сердцем. Закружилась голова.
Я подумала, что сейчас нас не пропустят и шанса на спасение не будет: оставался последний вариант – сдаться на границе. Но, я испугалась: русская пограничная служба рядом. Вдруг нас вернут …к верной смерти?
Один из финских пограничников, увидев, что я начала терять сознание, взял меня под руки и вывел на воздух. Там мне стало гораздо легче. Потом, этот же человек показал нам на стеклянную комнату с большой скамьей, и сказал:
— Не переживайте. Здесь можно жить!
Возможно, он плохо знал русский язык, или оговорился: но мы с мужем сразу повеселели.
Мы сидели в комнате-аквариуме, подобно двум рыбам, а пограничники решали, что же с нами делать. Автобус не уезжал: пассажиры, и водитель терпеливо ждали нас более двух часов.
В итоге мужу выписали штраф за перевоз распыляющего вещества.
Затем нас отпустили, и долго смотрели вслед, пока я и муж, не помня себя от радости, бежали к автобусу.
Напоследок, мы обернулись, чтобы запомнить лица этих людей.
Пограничники, это заметили и громко прокричали:
— Счастливого пути! Все будет хорошо!!!
«Asylum»
Уром мы прибыли в Хельсинки. Мы не знали, куда идти и как «сдаваться». Решили немного осмотреться, подождать. Первая экскурсия была в крепость Суоменлинна. Туда мы добрались с группой на пароходике, и побродили среди снега, пушек и старых улочек крепости. Потом отправились в океанариум: вода — успокаивала, а причудливые морские создания завораживали красотой.
К двум часам туристический автобус привез нас к отелю «Sokos Presidentti» и мы, пообедав, заснули. Предыдущая ночь прошла в пути: от волнения мы не смогли даже подремать в автобусе.
Поэтому в первый день – не сдались.
На следующее утро мы отправились на поиски миграционной полиции. Нам помогали разные незнакомцы, все время, подсказывая куда идти – жестами. В итоге одна женщина подвела нас к большой серой двери и ушла, а мы позвонили в звонок.
К нам вышла миловидная девушка, и спросила на английском языке, кто мы и что нам нужно. Мы ответили одно слово, которое знали «Asylum», что означает «Беженец» и она жестом, позвала нас за собой.
Мы шли за девушкой и удивлялись: в полицию ли мы попали? Здесь, было все так по-домашнему и спокойно: ни что не напоминало Россию.
Девушка предложила нам сесть за стол. Стол был большим, светлым и деревянным. Десятки беженцев оставили разноцветными пастами ручек на нем свой след: имена и пожелания на разных языках мира украшали дощатую поверхность. И мелькнула мысль, что это настоящая обложка для книги моих приключений в Европе, но сфотографировать диковинный стол, я постеснялась.
Более всего поражала невероятная вежливость и благожелательность полиции: моего мужа называли «сэр», меня «миссис».
Нас сфотографировали и сняли отпечатки пальцев.
При этом полицейские, осознавая языковой барьер, умудрялись шутить, отчего сразу вызвали доверие. Например, один полицейский подкрался незаметно к другому, и закрыл ему глаза: мы не смогли сдержать улыбки.
…Через некоторое время, после того, как мы заселились, нам был назначен адвокат, который ведет наше дело: имеется достаточная доказательная база. Сроки рассмотрения дела не уточняются, но известны случаи от трех месяцев до двух лет.
Нам выдали проездные билеты, чтобы мы посещали курсы финского языка. За первый месяц удалось выучить около 500 новых слов, чему мы очень рады. В центре проживания оказывается медицинская и социальная помощь. У нас отдельная комната, все удобства.
Мы очень довольны.
Тут я познакомилась с людьми, тоже сбежавшими из России. У каждого – грустная история.
История Светланы М., 46 лет
— Я родилась и выросла в Петербурге. В браке не повезло – муж сильно пил. И сильно бил. Иногда – до потери сознания. И сына – бил, так что ему накладывали швы.
Мы были связанны общим муниципальным жильем. Уйти мне было некуда. Я обращалась в полицию, а помощь не оказывалась: у мужа там были связи.
В 2007 году я развелась с ним, но этот страшный человек остался жить в общей с нами квартире. Несмотря на развод, он продолжал издеваться над нами: недавно я вновь попала в больницу с инсультом, избитая, у меня отнималась вся правая сторона тела.
Муж-алкоголик, задолжал своим друзьям большие суммы денег и требовал их у меня. Я работала в книжном магазине. Не было возможности помочь такими деньгами – он снова и снова избивал меня и сына. Мы боялись ночью быть дома, боялись спать.
Его сообщники обокрали меня и сына, вынесли все ценные вещи. Российская полиция не помогла, наоборот, обратившись туда, я столкнулась с воровством представителей власти: один из полицейских, осматривавших мою квартиру после совершения кражи, увидел мою золотую цепочку и взял ее себе!
Уголовное дело открыли, а через месяц «потеряли».
После этого, в декабре 2011 года, я оставила сына с дедушкой. Тот обещал присмотреть за мальчиком. Сама я – выехала по открытой шенгенской визе в Швецию и попросила убежища там.
Но, согласно дублинской конвенции, меня отправили в Финляндию. Ведь Финляндия — это первая свободная страна, в которую я попала из России. Сейчас, я жду решения финских властей. Меня направили в центр проживания со всеми удобствами. Начну посещать курсы финского языка, и по желанию, дополнительно – английского языка. Мне назначили адвоката, который будет защищать меня в суде.
В Россию я не могу вернуться: там меня ждет только одно — избиения, унижения, и возможно смерть. Бывший супруг не стесняясь, угрожает по телефону расправой.
В стране, в которой не соблюдаются законы и ежегодно тысячи женщин гибнут от домашнего насилия, он чувствует себя вольготно!
Почему бежал Григорий Т., 21 год
— Друзья, в шутку, называют меня «Остап Бендер». Я пробрался в Финляндию нелегально, без всяких документов: у меня нет с собой ни российского паспорта, ни зарубежного. По прибытию – я сдался в полицию. Сказал, что не могу жить в России: не хочу служить в российской армии. Солдаты призваны разгонять демонстрации против политического режима РФ, то есть, служба в армии, работа в российской полиции, обязывают меня принимать участие в насилии против своих же граждан. Я знаю, что шансы на получении позитивного решения — малы. Есть адвокат, но у меня нет бумаг, доказательств. В случае «депорта» я намерен бежать в Норвегию, и просить убежища там.
В Россию не вернусь!
Полина Жеребцова, писательница -документалист — специально для WordYou.
