Чиновники предложили на выбор восемь участков, которые, на их взгляд, максимально подходят для реализации проекта. В ближайшее время сотрудники фонда объедут их адреса и, сделав окончательный выбор, преступят к строительству.
Недовольные найдутся
Проблема детей, больных онкологией, довольно остро стоит на повестке дня. И статистика не утешает: за год в России гибнет 1000 детей. Но родителей страшит не сам диагноз (с ним они ничего не могут поделать), а условия, в которых их дети вынуждены проживать последние дни.
Ребенок просто лежит в отдельной палате, – год, месяц, неделю. С одной стороны от него стоит монитор, который постоянно измеряет давление, пульс и насыщение крови кислородом; с другой, – капельница с растворами и обезболивающим.
На лице – кислородная маска, потому что дышать уже тяжело. Но однажды кислород перестает помогать, давление падает, ребенка везут в реанимацию, а спустя пару дней врачи разводят руками — «вылечить бы не удалось».
Но ведь можно было просто помочь…
«…Ведь можно сделать так, чтобы жизнь была жизнью, детской, насыщенной до самого конца. Этим детям нужен детский хоспис, потому что им нужны, – детская площадка, игровая комната и, главное, общество ровесников», — это цитата из обращения Чулпан Хаматовой к мэру столицы Сергею Собянину, опубликованное в середине ноября на сайте радио «Эхо Москвы».
Тогда актриса пожаловалась, что существует целая команда медиков, готовая работать с тяжелобольными детьми; спонсоры, готовые оплачивать им лекарства и строительство детского хосписа. Нет лишь подходящего участка, – «где-нибудь в районе третьего транспортного кольца, площадью 1-2 га, где помимо здания, можно обустроить сад и детскую площадку».
За неделю под этим обращением подписались более 15 тысяч человек, а еще через неделю, чиновники сдались.
«Начинается новая страница в истории хосписного движения в Москве – детский хоспис», – радуется победе Хаматова. Но вместо аплодисментов, в сторону актрису послышались сплошные упреки и претензии.
Сначала блогосфера попыталась уличить Хаматову в дешевом «пиаре», и даже в выслуге перед властью. Затем особо одиозные активисты, уверенные, что детский хоспис должен располагаться за городом, обвинили ее в «коррупционных интригах». «Сами подумайте, почему в зажиточной столице, а не в сосновом бору, где тишина, свежий воздух и самое место подобным заведениям…», – негодуют они на форумах.
Хотя если бы действительно подумали, можно было найти сразу несколько разумных причин.
Например, будущий проект представляет собой маленький стационар и огромную выездную службу (рассчитанную на 60-70 вызовов в сутки) во все районы Москвы. Логично предположить, что специалисты, выезжающие из центра, доедут за полчаса. А вот из-за города намертво встанут на МКАДе.
К тому же, согласятся ли высоквалифицированные медики переезжать из технически оснащенного мегаполиса на периферию? Или как часто родители, работающие в Москве, могут посещать своего умирающего ребенка, когда хоспис расположен за городом? Раз в неделю?
Словом, каких бы ты ни делал поворотов – всегда найдутся недовольные.
Святая жизнь
По нынешним данным, врачи могут излечивать от рака уже около 70 % заболевших детей. Но в дальнейшем эти дети нуждаются в серьезной реабилитации.
В октябре 2010 года Хаматова приняла участие в закладывание фундамента первого в России реабилитационного центра для детей, победивших рак. Он расположен во Владимирской области, вблизи реки Шередарь (если переводить с санскрита, то получится «Святая жизнь»).
Над названием долго думать и не пришлось, будущий центр так и назвали «Шередарь». Сюда одновременно смогут поступать около 240 детей каждую смену. Строительство уже подходит к концу, в июне 2013 года там ожидаются уже первые посетители.
