В угрожающий список минюста попали такие классические произведения мусульманского богословия, как «Жизнеописание пророка Мухаммада» Ибн Хишама, «Крепость мусульманина», труды исламского богослова Аль-Газали и другие. Странный вердикт Ленинского(!) районного(!) суда был вынесен еще 21 марта 2012 года, но известно о нем стало недавно после серии обысков и изъятий этой «экстремистской» литературы у мусульман сотрудниками правоохранительных органов. Об этом сообщает Совет муфтиев России, выражая протест по поводу такого решения судьи.
Сильно лишенное логики решение Ленинского районного суда Оренбурга было принято еще в марте 2012 года. Судья А.В. Нуждин, удовлетворил ходатайство прокурора по 65-ти наименованиям исламской литературы. Как отмечает адвокат, подавший апелляцию на вердикт оренбургского суда, решение принималось фактически тайно — на слушания в качестве ответчика не пригласили ни одного автора, переводчика или издателя.
По сути, состоялась что-то наподобие тайной вечери, со всеми вытекающими. Особый колорит происходящему добавило, что в экспертной группе состоял православный миссионер. Тут сложно говорить о конфликте интересов с конфессиональной точки зрения, но и не говорить тоже сложно.
Решение вступило в силу в апреле, что выяснилось на недавно прошедшей в Казани выставке мусульманских издательств, где борцы с экстремизмом провели обыск, предъявляя торговцам копию решения судьи Нуждина.
Однако в самом суде это решение не спешили публиковать даже на сайте Ленинского районного суда Оренбурга, а в пресс-службе суда заявляли, что такого решения вообще не существует. Видимо, и этот документ тоже отнесен к разряду экстремистских? Что ж, не мешало бы.
Кроме того, выяснилось, что в качестве доказательств в деле имеется лишь иск прокурора и злополучное решение суда, вынесенное на основании экспертизы.
Одним из экспертов же выступил православный миссионер, преподаватель Московской Православной Духовной Академии Юрий Максимов. Это вызвало некое недоумение в мусульманском обществе.
Совет муфтиев России выступил с официальным заявлением, где осудил беспрецедентный запрет исламских книг, заявив, что подобные механизмы запрещения религиозной литературы «воспринимается как попытка возрождения тотального идеологического контроля».
«Мусульмане России убеждены, что определение перечня экстремисткой религиозной литературы является внутренним делом каждой конфессии и именно на этом уровне должны приниматься соответствующие решения», — подчеркнули в Совете.
Однако удивительно в этом деле не столько то, что православный священник, преподаватель Московской Православной Духовной Академии Юрий Максимов не стал воздерживаться от официальных оценок текстов представителей других конфессий, а то, что Русская православная церковь воздержалась от официальных комментариев по этому поводу.
На просьбы WordYou.Ru оценить действия своего единоверца представители Русской православной церкви или отказывались отвечать, или ограничивались размытыми формулировками.
Так, председатель отдела по взаимодействию Церкви и общества протоиерей Всеволод Чаплин, комментирующий все – от протестных митингов до моды, на этот раз от объяснений отказался, предложив обратиться к самому «православному эксперту».
«О позиции отца Юрия Максимова лучше обращаться к нему самому, я не знаю точно, что именно он писал. Я считаю, что древние религиозные памятники, написанные 50, 100 и больше лет назад, наверное, вряд ли можно рассматривать под углом современных представлений об экстремизме и по этому поводу уже ведется диалог с целью возможного изменения законодательства, — заявил Чаплин. — Но многие современные религиозные (какие именно, протоиерей уточнять не стал) и псевдорелигиозные группы, которые определенным образом работают на идеологию, приводящую к кровопролитию – призывы к насилию и любые идеи, оправдывающие насильственное изменение социального строя или насильственное приведение людей к религии должны быть ограничены. Так же, как и те книги, которые разжигают рознь между конфессиями. Общество имеет право на самозащиту от идей экстремистского плана».
