«Хотите пойти в туннели? Пятьдесят долларов», — шепотом говорили они выходящим из ворот неудачливым путникам.
Взгляды их при этом были устремлены на египетских полицейских, закрывающих глаза на подобную деятельность до тех пор, пока о туннелях не упоминается вслух.
Официально запрещенные в Египте, они являются основой жизни и торговли в Газе. Несмотря на то, что граница с Египтом была официально открыта для туристов в прошлом году, от туннелей по-прежнему зависит доставка в сектор как самого необходимого — продуктов питания, строительных материалов и одежды, так и предметов относительной «роскоши» — бытовой электроники, автомобилей и даже свадебных платьев.
Подземные ходы спрятаны в «деревне туннелей», которую я вознамерилась отыскать. Сделать это оказалось не сложно: нужно просто свернуть налево с шоссе в Рафах возле покрытой фиолетовыми цветами бугенвилии. Дорога ведет через деревню с запертыми домами и несколькими магазинчиками. Воздух тяжелый от песчаной пыли, поднятой сотнями землекопов, все тает в коричневом мареве, так что в десяти метрах уже ничего не видно.
Каменистые тропинки ведут к группке домов, отгородившихся от мира тяжелыми ставнями. Через некоторое время я уже протискивалась в узкий туннель, обрамленный толстыми досками, вход в который скрывался в сарае за одним из домов.
Первое, что я услышала, ступив на ведущие в туннель шаткие каменные ступеньки, был окрик: «Береги голову». Эту фразу за время километровой прогулки в Газу мне предстояло услышать еще не раз.
«Я гораздо больше боюсь бомбежек, чем треснуться головой!» — выкрикнула я в ответ на примерно 10-е предупреждение. Мой проводник, отказавшийся назвать свое имя из опасений властей, впрочем, как и все остальные, с кем я тут говорила, громко расхохотался. С полминуты он не мог прийти в себя от «нелепости» моих страхов.
В самом устье туннеля были еще четверо рабочих. Сидя на корточках, они с помощью замысловатой канатно-блочной системы переправляли щебень, который пойдет на изготовление кирпичей для строительства в секторе Газа. Процесс это очень трудоемкий. Доставляемые тонны камней вручную перетаскивают в туннель, и загружают в большие синие пластиковые корзины, соединенные в длинный поезд наподобие вагонеток.
Мимо нас просвистели пустые корзины, резко остановившись у входа в туннель.
«Такая наша жизнь, — сказал один из рабочих, с лицом покрытым толстым слоем белой пыли. — Жизнь дорога, а в Рафахе даже еще дороже, чем в Каире. Так что приходится работать и жить под землей».
Мы прошли еще около 100 метров, и туннель стал настолько широким, что поместится автомобиль. Но по большей части приходилось идти, согнувшись в три погибели — мой проводник упорно отказывался двигаться вперед, пока я не нагнусь чуть ли не до пола, чтобы, не дай Бог, не стукнуться головой.
Туннель прорыт на глубине всего около двух метров от поверхности земли, и идет все время почти строго по прямой.
Несмотря на свой скромный внешний вид, эти туннели – в особенности самые последние — построены с величайшим мастерством и точностью. Деревянные детали плотно подогнаны, лампы висят с таким расчетом, чтобы было достаточно света, и в то же время не нужно было тратить слишком много электроэнергии. Пройдя еще метров 300, я, наконец, увидела свет в конце туннеля.
Проводник велел мне подождать, пока он договорится с владельцем туннеля. «Нужно иметь разрешение от правительства Газы на пересечение границы, — объяснил он. – Иначе ХАМАС оштрафует его на полторы тысячи долларов».
По большей части туннелей Газы можно пройти, согнувшись в три погибели
Ожидая, пока владелец удостоверится, что представителей властей в округе нет, я увидела подошедших осторожно ко входу двух женщин. «Ну, не знаю», — неуверенно прошептала одна из них, и они исчезли в глубине казавшегося бесконечным туннеля, отбросив на ходу с лица никабы, чтобы было легче дышать.
Меня позвали наружу, и встретилась с владельцем туннеля, палестинцем, с пыльного и обветренного лица которого не сходила улыбка. Он объяснил мне, как на самом деле попадают в сектор Газа.
«Если кто-то хочет перейти из Египта через мой туннель, он должен позвонить мне примерно за неделю, и должен подать заявление на получение разрешения от ХАМАС, — сказал он. — С точки зрения правительства Газы неважно, пересекаете ли вы границу, или пробираетесь через туннель — необходимо получить разрешение».
Многие египтяне считают, что после революции, свергнувшей правительство в прошлом году, пропускной пункт в Рафахе должен быть открыт для торговли и полной свободы передвижения, чтобы покончить с экономической блокадой сектора Газа.
Жители Газы всегда считали туннели законными путями торговли и связи с миром, необходимыми для выживания в условиях блокады. Израильское правительство называет их незаконным маршрутом контрабанды, и часто наносит по ним авиаудары, в которых обычно оказываются под завалами и гибнут рабочие.
Несмотря на регулярные израильские бомбардировки, а во времена правления президента Хосни Мубарака в Египте — еще и намеренные затопления, и даже подключение электрического тока, туннельные рабочие, возможно, по привычке, к перспективе обвала относятся довольно невозмутимо. Хозяин туннеля очень смеялся, когда мой гид рассказал ему, что я боюсь авиаударов.
И тут, как по заказу, над нами загудел израильский F-16. Хозяин взглянул на самолет с широкой улыбкой, и в шутку принялся махать летчикам, указывая на меня рукой. «Вот она, здесь!» — крикнул он в широкое небо.
Все так и покатились со смеха, и когда я нагнувшись, входила в туннель, чтобы вернуться в Египет, я услышала вслед: «Береги голову!»
Рукайя Изиддин, New York Times
