Без пенсионной системы не было бы современного мира. И дело не только в том, что люди, начиная с конца XIX века, получили возможность не работать до самой смерти, а приближаясь к старости, уйти на заслуженный отдых, но и в том, что труд, на кого бы человек не работал, признан делом общественным, за которое общество в целом ему обязано. Но самое главное даже не это. Современная семья, эмансипация женщин, современная модель потребления, всё это стало возможно благодаря созданию пенсионной системы.
В традиционном обществе забота о стариках была полностью делом семьи, которая складывалась из живущих вместе или рядом представителей нескольких поколений. Чем больше семья, тем выше надежность, и тем меньше мобильность. Взрослые мужчины, выступая в роли кормильцев для такой «большой семьи», автоматически обрекали женщин на домашнюю работу, ведь кто-то должен был ухаживать не только за детьми, но и за стариками.
Всё изменилось, когда правительство Бисмарка в Германии учредило первую в истории общенациональную пенсионную систему. В основе её лежал принцип солидарности поколений — сегодняшние работники платят деньги в пенсионный фонд, чтобы поддерживать пенсионеров. Когда они состарятся, им будут платить из средств, заработанных более молодыми людьми.
На протяжении почти полутора столетий эта система отлично работала, превратившись в одну из основ современного общества. Возраст выхода на пенсию постепенно снижали, пока он не достиг в большинстве стран стандартного уровня — 60 лет для мужчин и 55 лет для женщин.
Лучше повысить пенсионный возраст, чем понизить свои доходы
Однако с начала 1990-х ситуация резко меняется. Про нищенские пенсии в России можно и не говорить — подобное положение дел является прямым следствием ухода экономики «в тень», когда не было никакой возможности собрать с «черного нала» взносы в пенсионный фонд. Однако и на Западе, в странах, где этой проблемы — по крайней мере, в сопоставимых масштабах — не было, внезапно заводят речь о пенсионной реформе.
Основных аргументов два, и оба они относятся к сфере демографической. С одной стороны, говорят нам, рождаемость повсюду в мире упала, а с другой стороны, продолжительность жизни выросла. Соотношение между числом работников и пенсионеров изменилось, а потому поддерживать старшее поколение молодым уже не под силу. А поэтому нужно, во-первых, перейти от системы, построенной на солидарности, к накоплению индивидуальных пенсионных счетов, чтобы каждый себе сам откладывал деньги на старость. А во-вторых, повысить возраст выхода на пенсию.
Звучит убедительно. Беда лишь в том, что это не учитывает главного. Производительность труда со времен Бисмарка тоже увеличилась. Причем во много раз больше, чем число пенсионеров по отношению к молодежи. Если раньше требовалось несколько молодых людей, чтобы поддержать одного пенсионера, то теперь наоборот, один работник может содержать нескольких стариков.
Разумеется, ради этого государству и частному капиталу надо пожертвовать небольшой частью доходов, которые этот работник сейчас доставляет им. Кстати, кризис во Франции разразился, когда выяснилось, что правительство потратило средства пенсионного фонда на поддержку частного бизнеса, а потом повысило пенсионный возраст, чтобы французы отработали потерянные таким образом деньги.
Ты выбираешь время, но не оно тебя
С пенсионным возрастом ситуация несколько сложнее. В Европе люди и в самом деле сейчас не только живут дольше, но также дольше сохраняют молодость и работоспособность. Тем более, что многие виды работ в современной экономике и даже на производстве совсем не связаны с тяжелыми физическими нагрузками. Когда ради продвижения молодежи в государственном секторе некоторых западных стран были приняты меры по выталкиванию на пенсию сотрудников старших возрастов, это оказывалось нередко трагедией и для самих работников, и для теряющих их организаций. Перенос выхода на пенсию на более поздний срок в принципе многие поддерживают (хотя для молодежи, появляющейся на рынке труда, это плохая новость).
Однако тут возникает проблема уже морально-политического характера — повышение пенсионного возраста это беспрецедентный случай отъема у людей прав и возможностей, завоеванных в ХХ веке.
Ответом могло бы стать создание дифференцированной системы, предоставляющей людям возможность свободного и добровольного выбора вариантов, когда есть несколько «пенсионных порогов», и только от самого человека зависит решение о том, когда их переступать. К этому, скорее всего, и придут в большинстве европейских стран. Но в действительности вопрос только кажется техническим. За дебатами о наполнении пенсионного фонда и его структуре скрывается борьба классовых интересов.
Пенсионная реформа: кому это выгодно?
Большинством правительств в качестве образца для «реформированной» пенсионной системы предлагается порядок, существующий в США. Сразу возникает вопрос: американская система тоже существует много десятилетий и всегда считалась крайне отсталой, дорогой и неэффективной. В самой Америке постоянно заводили речь о том, чтобы её переделать по европейскому образцу. Почему же вдруг сейчас призывают поступить с точностью до наоборот?
Ключом к ответу является понимание сущности накопительной системы. Строго говоря, никто нам не запрещает накапливать деньги на старость самостоятельно, без принудительного посредника в лице пенсионного фонда. Теоретически, конечно, можно предположить, что эти пенсионные фонды нашими деньгами распорядятся более эффективно. Но на практике, увы, именно пенсионные фонды являются одними из наименее прибыльных инвестиционных механизмов, а на протяжении последних десятилетий они ещё и теряют деньги.
В этом, однако, и состоит главный секрет либеральной пенсионной реформы. Система крайне невыгодная и неэффективная для трудящихся, крайне выгодна и эффективна для финансового капитала.
Пенсионные фонды под крайне низкие проценты отдают свои деньги инвестиционным банкам и финансовым спекулянтам, которые их прокручивают и делают на этом свой бизнес. Фактически трудящихся заставляют кредитовать капиталистов, причем на условиях, которые оказываются во много раз хуже, чем, если бы люди вкладывали свои средства напрямую. Тут не нужно работать с каждым отдельным клиентом, заботиться о его интересах — средства населения банки получают сразу, оптом, без лишних забот и затрат. И чем хуже положение дел на финансовых рынках, тем сильнее давление в пользу пенсионной реформы. Повышение пенсионного возраста имеет ту же цель — чем позднее выход на пенсию, тем больше денег останется в пенсионных фондах и будет передано банкам.
Но это — в Западной Европе. В России же есть своя специфика — люди у нас живут недолго, большинство мужчин рискуют не дожить даже до нынешнего пенсионного возраста. Если же его ещё повысить, тогда счастье банкиров и позитивный баланс пенсионных фондов будут окончательно гарантированы: клиенты помрут, и деньги можно будет вообще не отдавать. А проблема нищенских пенсий из государственной превратится в личную. Если маленькая пенсия, значит, сам виноват, не накопил.
Население России вообще-то доверчивое и добродушное, на сей раз догадалось о подвохе. Когда государственный пенсионный фонд попытался передать средства граждан частным инвесторам, население ответило стихийным бойкотом — бумажки о согласии на передачу средств просто не подписывали. Большинство граждан были объявлены, согласно бюрократической терминологии, «молчунами». Громко (в отличие от европейцев) не протестовали, но и с реформаторами не сотрудничали, а просто все их усилия тихо игнорировали. Эффект получился куда более впечатляющий, чем в Европе после всех митингов и забастовок. Уже к 2007 году реформа захлебывалась, а власти, почувствовав, что вступают на зыбкую почву (как показал опыт, наши пожилые люди и на улицу выходят активнее европейских студентов), предпочли вопрос отложить.
А Путин обещал, что пенсионный возраст повышен не будет…
Президентская кампания велась под лозунгом сохранения сложившегося порядка. За кандидата власти голосовали в твердой уверенности, что он является гарантом стабильности. Иными словами, чтобы не допустить новой волны реформ. И как только выборы состоялись, эта волна началась. «Консервативный» Путин для того-то и нужен правящим кругам, чтобы провести соответствующие реформы. В отличие от наивных либералов, которые честно кричат о своих намерениях, власти в России хватает ума, чтобы не кичиться людоедством. Вполне достаточно того, что она это практикует.
Путин пообещал, что пенсионный возраст повышен не будет. Это оказалось неправдой. Ещё не проведена инаугурация, а Министерство здравоохранения и социального развития совместно с Пенсионным фондом РФ уже подготовили рабочий вариант Концепции развития пенсионной системы до 2050 года. Заместитель министра Юрий Воронин пообещал до начала октября дать нам окончательную версию реформы, но суть её и так уже хорошо понятна.
Страховые взносы, из которых начисляются пенсии, будут снижены. Из страховых взносов постоянными станут временная на 2012-2013 гг. ставка взносов в ПФР в 22% и дополнительные взносы в 10% для высоких зарплат.
Затем планируется ввести несколько категорий стажа: минимальный — 15 лет — для получения социальной пенсии, стаж 30 лет для пенсии в 40% от утраченного заработка — для граждан старше 1967 года рождения, стаж 40 лет для пенсии не менее 45% от зарплаты — для лиц моложе 1967 года рождения.
Понятное дело, социальная пенсия будет нищенской. Людям, желающим получить нормальную пенсию и выходящим на рынок труда после получения высшего образования в 21-22 года, нужно будет работать до 62-65 лет (при средней продолжительности жизни мужчины в 60 лет). Причем основной источник средств — «добровольные накопления при стимулировании и поддержании государства». Иными словами, если вам повезет дожить до пенсии, вам, так уж и быть, вернут ваши собственные деньги.
Тут есть одна проблема: женщины живут у нас намного дольше мужчин. Поэтому реформа начинается с выравнивания пенсионного возраста для мужчин и женщин. Министерство не скрывает, что его целью является «увеличение пенсионного возраста в долгосрочной перспективе». С 2030 года пенсионный возраст будут поднимать по три месяца за год, с 2036 года — по шесть месяцев. Таким образом, к 2047 году пенсионный возраст для всех достигнет 65 лет.
Разгром пенсионной системы запланирован, как мы видим, поэтапный, но от этого, пожалуй, даже более мучительный. Хвост кошке будут рубить по кусочкам. И нет никакой гарантии, что по завершении этой процедуры выжившие получат хоть что-нибудь, ведь деньги могут запросто потеряться в накопительных фондах. Тем более — в условиях непрекращающегося финансового кризиса.
Модернизация и уважение к правам личности внедрялись в Европе вместе с распространением пенсионной системы. Сегодня процесс идет в обратном направлении. И отечественная бюрократия, уловив глобальную тенденцию, рвется занять место в передних рядах.
Впрочем, в России никогда не любили Бисмарка.
