Руслан Курбанов, политолог, старший научный сотрудник Института востоковедения РАН.
— Приход к власти сил в лице умеренных мусульманских политических партий никакой угрозы для России не представляет. И является полнейшим абсурдом заявлять, что они настроены враждебно к нашей стране.
Те, кто заявляет подобные вещи, являются в сильной степени ангажированными либо Израилем, либо Ираном, потому что даже при всем желания трудно разглядеть в «Братьях-мусульманах» или в близких им политических силах врагов России. Иначе Россия не поддерживала бы на уровне МИДа отношения с этими силами.
Я напомню, что у нас в стране очень радушно принимают лидеров движения ХАМАС, которые являются ответвлением «Братьев-мусульман», поддерживает отношения со всеми странами суннитского арабского блока, в том числе — Турцией.
Но кому-то очень выгодно представлять эти страны исторически враждебными России.
Я напомню, что Россия никогда не воевала ни с одной арабской страной и не имеет к ним претензий — ни территориальных, ни исторических, ни политических. Но те, кто говорит о враждебности этих стран по отношению к России, пользуются ошибками российской дипломатии, которая раз за разом проигрывает эти страны США. И они играют на каких-то стереотипах.
Я считаю, что это очень вредная для нашей страны политика – разделять недоверие к суннитскому блоку. Наоборот, для России выгодно объединение суннитского мира, потому что Россия получит в лице арабских стран очень надежного союзника. Потому что арабы, несмотря на все ошибки России в этом направлении, надеются на то, что российская дипломатия, наконец, очнется, прозреет и разглядит все выгоды экономического, политического и военного сотрудничества со странами суннитского блока – Турцией и арабскими странами.
У нас еще сохранились советское сознание, по которому мы все еще считаем, что нужно делать все, чтобы вредить США. Это ущербная логика холодной войны, она не применима в современном прагматичном мире. В этом мире проигрывает тот, кто руководствуется черно-белым видением. Мы должны получать стратегические выгоды от сотрудничества и с Ираном, и в еще большей мере с огромным суннитским миром.
Александр Сотниченко, доцент факультета международных отношений СПбГУ, ведущий аналитик Санкт-Петербургского центра изучения современного Ближнего Востока.
— По этому поводу могу сказать следующее: уважаемый Гейдар Джемаль является прекрасным философом, но при этом недостаточно адекватным и очень субъективным политиком. Когда он говорит о философии и идеологиях, его заслушаться можно. Но когда начинает рассуждать о конкретной политической ситуации, то часто упускает хорошую возможность промолчать.
В данном случае он, на мой взгляд, совершает сразу несколько ошибок. Во-первых, говорить об объединении суннитского мира и даже арабского мира после революции совершенно невозможно, хотя бы потому, что в странах, где победили революции, не наступил мир. Посмотрите: в Египте, Ливии, Сирии революции продолжаются. В Йемене ситуация стала гораздо менее стабильной, чем была. А в некоторых странах существует угроза гражданской войны.
Суть в том, что даже «Братья-мусульмане» не являются одним целым. Это не организация типа «Коминтерна», это сетевая организация, в которой существуют очень разные мнения на отношения с другими странами.
Теперь, что касается Турции. Те процессы, которые идут в Сирии, Египте, Ливии близки и понятны Стамбулу. Ведь в Турции такие же преобразования прошли в 2002 году, когда старая светская националистическая военная элита уступила место элите либерально-исламской. Хотя в Турции это произошло мирным путем.
Турция представляет собой новый центр силы и провозгласила политику неоосманизма, то есть восстановление Османской империи, и ориентируется на свой суфийский ислам. И видит себя как новый центр исламского мира. То есть — это очень разные страны.
Во-вторых, хочу отметить, что угроза для Ирана исходит в первую очередь от Америки и их ближайших союзников в Персидском заливе. Я не думаю, что война будет прямо сейчас и даже в этом году. Сейчас туда поедут эксперты МАГАТЭ, и они там, я уверен, ничего не найдут. А Гейдар Джемаль, все-таки, слишком субъективен в своих оценках, поскольку сам является мусульманином-шиитом и очень любит и уважает современный Иран. Поэтому его оценки не всегда объективны.
Акрам Муртазаев, писатель, лауреат премии «Золотое перо России».
— Дело в том, что у России нет стратегического плана во взаимоотношениях с исламским миром…. Она — то поддерживает исламский Иран, то давит ислам на Кавказе.
Метание России, вот что губительно для нее.
А сунниты не угрожают России, ибо для них это — опора, надежда, защита.
Кого поддерживает Москва – суннитов? Шиитов? Никого. Для нее исламский мир, это средство, это только рычаг для давления на Запад. Цель – выбирают, а средства – почти никогда….
Мухамед Саляхетдинов, руководитель Ассоциации культурно-просветительских и общественных объединений «Собрание».
— Во-первых, проблемы шиитов и суннитов, как таковой, нет и какого-либо объединения суннитов против шиитов тоже нет. Это фантазия. Ни от одного ученого или религиозного деятеля, с которыми я встречался в различных странах, я никогда не слышал такой постановки вопроса. Ставились вопросы мусульманского объединения. Один из примеров стремления к такому объединению — Международный совет исламских ученых, который возглавляет шейх Юсуф аль-Кардави. Его первым заместителем является шиит — аятолла Мохамад Али Тасхири.
В Сирии же сейчас разыгрываются геополитические интересы крупных сверхдержав. В кризисе, который развернулся на Ближнем Востоке, каждая из сторон — а это и западные страны и страны Персидского залива — старается использовать с выгодой для себя. И у каждой стороны есть свои определенные интересы, связанные с Сирией. Есть они и у России. Сирия издавна, еще со времен Советского Союза, была важным и одним из ключевых стран-партнеров, и она является фортпостом нашей страны на Ближнем Востоке. И естественно Запад стремится «завалить» Асада, понимая, что он является проводником России в данном регионе. Стратегический союз и с Сирией, и с Ираном для России очень важен, но нет никаких конфессиональных предпочтений.
