Главная и стратегическая задача, которая формулируется в этой доктрине «Укрепление глобального лидерства США: приоритеты обороны в ХХI веке» заключается в том, что Соединенным Штатам необходимо сохранить «военное превосходство в мире», несмотря на переживаемые серьезные экономические трудности.
Страна с самой высокоразвитой экономикой в мире признает, что из-за финансовых проблем она уже не может бездумно наращивать свои военные расходы. Впрочем, стоит отметить, что, тем не менее, в ближайшие годы объем военного бюджета США по-прежнему будет больше, чем у десяти других крупных военных держав, вместе взятых. Соединенные Штаты твердо намерены оставаться самой мощной в военном отношении державой в мире.
Плюс две войны
Самое главное в военно-доктринальном отношении заключается в следующем. Согласно принятому документу, все прошедшее десятилетие военный бюджет США увеличивался ради того, чтобы страна имела возможность одновременно вести для защиты своих глобальных интересов две региональные войны. Теперь Вашингтон признает, что по финансовым соображениям в перспективе не сможет позволить себе содержать такое количество наземных войск. По некоторым данным, администрация Буша-младшего затратила на войну в Ираке и Афганистане от двух до трех триллионов долларов.
Теперь Америка пытается сосредоточиться на решении экономических проблем, и поэтому расходы на оборону придется сократить, пусть даже относительно. Обама напомнил, что в предыдущее десятилетие военный бюджет Штатов рос огромными темпами. В этом десятилетии он будет продолжать расти, но уже намного медленнее. «Строго говоря, расходы на оборону будут все-таки больше, чем в последний год правления администрации Джорджа Буша-младшего», — вынужден был признать президент США.
С учетом экономических и стратегических факторов в новой доктрине военная элита США декларирует переход к несколько иной концепции. Вооруженные силы Соединенных Штатов должны быть способны вести и одержать победу в одной крупной войне, успешно сдерживая при этом агрессивные устремления второго противника.
Американцы в общем и не скрывают и прямо пишут в какой именно части планеты они готовятся одержать такую победу. Речь идет об Азиатско-Тихоокеанском регионе. Соединенные Штаты будут интенсивно наращивать военное присутствие в АТР и никакие бюджетные сокращения это направление военных усилий не затронут. Понятно, что основным противником в этом регионе для США становится Китайская Народная Республика. В течение последних нескольких месяцев целый ряд высокопоставленных представителей нынешней администрации США неоднократно заявляли о своей растущей озабоченности военной политикой КНР в АТР.
Второй регион, где Пентагон планирует «успешно сдерживать агрессивные устремления противника», – это Ближний Восток. Здесь также никаких секретов нет – в качестве основного противника рассматривается только Исламская Республика Иран.
Но, особенно интересно вот что. Как известно, в последние три месяца заметно усилилось политическое, экономическое и военное давление США на ИРИ. В ответ на это в начале декабря высшее китайское руководство неожиданно жестко выступило в поддержку своего основного поставщика нефти. Ху Цзиньтао выступил с беспрецедентным заявлением, что в случае военного нападения на Иран, Китай выступит в его поддержку, «даже если это приведет к мировой войне».
В этой связи подписание в начале января новой доктрины США, явно направленной против формирующегося китайско-иранского альянса, следует рассматривать с двух сторон. Во-первых, это индикатор дальнейшего роста глобальной неопределенности в мире, объективного обострения военной напряженности в мире. Поэтому нынешнее сосредоточение американских ВМФ в зоне Персидского залива следует рассматривать не столько в региональном, сколько в глобальном контексте. Во-вторых, в рамках стратегической игры «Цыпленок» военно-разведывательное сообщество США продемонстрировало Пекину и Тегерану свою готовность поднимать опасные ставки, ведущие к большой глобальной войне.
По контрасту в Европе Вашингтон не рассматривает каких-то форс-мажорных сценариев в ближайшие несколько лет. Поэтому новая доктрина предполагает сокращение здесь численности армии США и американского военного присутствия. При этом весьма расплывчато подчеркивается, что Соединенные Штаты по-прежнему «будут полагаться на сотрудничество с традиционными союзниками по НАТО».
Россия накоротке
Россия упомянута очень коротко: в документе отмечается, что «наше взаимодействие с Россией сохранит свое значение, и мы будем продолжать развивать наше сотрудничество в представляющих взаимный интерес сферах».
Но такая краткость в этом важном документе тоже весьма симптоматична. На фоне многочисленных, в том числе и иронических, заявлений американских политиков и экспертов по поводу «деградации российской военной мощи», «превращения России в вялую региональную державу» и т.д. весьма туманные оценки по поводу целей Вашингтона в отношении Москвы означают одно из двух. Либо американская элита уверена, что ослабление России уже приняло необратимый характер, и она в обозримый период не будет представлять серьезной опасности для США. Либо, Вашингтон уверен в реализации некоего внутрироссийского сценария, который в любом случае окажется позитивным для американской среднесрочной стратегии.
В преамбуле к доктрине Обама выразил уверенность в том, что за счет увеличения вложений в кибервооружения Соединенные Штаты смогут сократить ядерный потенциал, не проиграв в обороноспособности. По мнению экспертов, такое заявление президента США во многом обосновано эффективностью военных операций, когда значительная часть боевых задач выполнялась за счет беспилотных летательных аппаратов и других типов т.н. «умного оружия». Кроме того, ВПК США надеется на высокую отдачу от финансовых вложений в военные инновации, связанные с форсированным развитием шестого технологического уклада.
Комментируя новую оборонную доктрину Майкл О’Хэнлон, известный американскмй военный эксперт, сотрудник Брукингского института заявил, что на самом деле разница между подходом Барака Обамы подходом Буша-младшего к военным вопросам небольшая. Когда Буш пришел в Белый дом в 2001 году, министр обороны Дональд Рамсфелд фактически предлагал кое-что из того, что сейчас предлагает Барак Обама: сократить численность армии, исходя из маловероятности традиционных видов сражений, сосредоточиться на новейших способах ведения войны. Но в целом размеры и возможности вооруженных сил США при Буше претерпели несущественные изменения. Буш увеличил их численность примерно на 10 процентов, и сейчас Обама хочет сократить ее в этих же пределах.
Главный вывод в том, что новая военная доктрина создает концептуальные и стратегические предпосылки для дальнейшего наращивания качественного превосходства американской военной машины за счет принципиально новых векторов инновационного технологического развития.
Шамиль Султанов, президент Центра стратегических исследований «Россия – Исламский мир»
