Зал венского кинотеатра, в котором показывали «Ваджду», был наполовину пуст. Меня это сначала огорчило, все-таки не часто европейцам предоставляется возможность увидеть сцены из жизни такого закрытого общества, как саудовского, что называется «изнутри».
Сам тот факт, что подобный фильм появился на свет, граничит с чудом. Это первый художественный фильм, снятый в Саудовской Аравии, где съемки кино запрещены, и где нет ни одного кинотеатра – с тех пор, как был убит король Фейсал все они закрыты.
И все же режиссеру фильма — первой саудовской женщине в этом ремесле, — Хайфе аль-Мансур удалось добиться разрешения на съемки. В центре эр-Рияда. Как это произошло, все еще остается загадкой – производители фильма не раскрывают свои секреты. Можно только предполагать, что поддержку им оказал принц Валид Бин Талал ас — Сауди, который известен своим меценатством в области искусства и любовью к кино.
Солнце на спицах, синева над головой
Главная героиня фильма, 10-летняя Ваджда, живет в небольшой квартире в одном из центральных районов эр-Рияда вместе со своей матерью. Отца она видит редко, он работает в вахтовом режиме на нефтепромыслах. Мама Ваджды тоже работает, на какой-то фабрике. Каждый день, уезжая на работу, она не садится, как принято везде в мире, в общественный транспорт, а дожидается своего «персонального водителя». Но с роскошью это не имеет ничего общего — водитель дряхлого минивэна, крайне склочный и вечно раздраженный тип, пакистанец по национальности, или гастарбайтер, как его назвали бы в России, собирает несколько женщин по всему городу и отвозит их на работу. Потому что женщина не имеет права самостоятельно, без мужского сопровождения, выходить на улицу, или тем более сама водить машину.
Сама Ваджда посещает школу для девочек и особой прилежностью не отличается. На стареньком кассетном магнитофоне она дома тайком слушает музыку и под длинной школьной униформой носит фиолетовые кеды вместо строгой черной обуви. Наблюдая каждый день за своим другом, соседским мальчиком Абдуллой, который лихо рассекает на велосипеде, Ваджда мечтает и сама однажды стать хозяйкой такой же двухколесной прелести. Но мама девочки и слышать не хочет ни о каком велосипеде. «Ты с ума сошла? — говорит она. — Что о нас подумают соседи?».
Да и своих проблем у матери достаточно. Денег вечно не хватает, да еще и свекровь замучила поисками второй жены для ее мужа — из-за того, что невестка после рождения Ваджды все никак не может родить второго ребенка.
Тогда девочка решает сама заработать на велосипед. Ее самодельные браслеты пользуются большой попуряностью среди школьных подруг, и Ваджда ставит производство этих украшений, что называется, на поток. Но вырученных денег все равно не хватает, и девочка решает принять участие в конкурсе на лучшее чтение Корана, за победу в котором обещан денежный приз.
Абдулла, который из будущего
Но для меня главным героем фильма стала не Ваджда, а соседский мальчик по имени Абдулла, ее преданный друг. Он сопровождает ее в поисках отлынивающего от работы водителя — пакистанца, живущего где-то в трущобах на окраине города, куда без сопровождения мужчины Ваджде было не попасть. А когда тот не реагирует на просьбы девочки отвезти ее маму на работу, Абдулла грозится пожаловаться на «гастарбайтера» своему дяде — политику. Абдулла утешает Ваджду, когда ту обижают окрестные мальчишки, а узнав о том, что девочка вовсе не умеет кататься на велосипеде, удивленно восклицает: «Ты всем прожужжала уши своим великом, а сама и кататься не умеешь?». И одалживает ей свой велосипед, чтобы та на крыше своего дома, вдали от чужих глаз, могла научиться. Для меня именно этот красивый и добродушный мальчишка, которым Ваджда время от времени умело манипулирует, и является символом будущего, символом того, что перемены и трансформация в мусульманском мире неизбежны.
Надежда, как компас земной
Фильм о девочке Ваджде полон неожиданных ньюансов и наблюдений. В нем нет ни нравоучений, ни навязчивого морализаторства со стороны авторов. Он как бы показывает случайные картинки, рутинные бытовые сценки из жизни своих героев, не подталкивая зрителя к заранее заготовленным выводам, не навязывая ему авторское отношение к их образу жизни. Но – с первой же сцены захватывая и заставляя участвовать зрителя самого в том, что происходит на экране. И это создает впечатление какой-то внутренней перспективы, как если бы люди и вещи, даже обшарпанные стены в скромной квартире Ваджды, находились бы рядом, осязаемо, стоит только дотянуться рукой.
К сожалению, фильм не обошелся без пары клише. Так, отец Ваджды все — таки женился на другой женщине, бросив в пылу ссоры матери девочки: «Если бы ты была в состоянии родить мне сына, у меня не было бы необходимости снова жениться!». Строгую директрису школы для девочек, которая неустанно следит за «облико морале» школьниц, саму уличают в том, что ее под видом грабителя посетил тайный поклонник. А одну из одноклассниц Ваджды, ее ровесницу Салму, выдают замуж, и она даже приносит в школу фотографии со свадьбы. В общем, не обошлось без набора стереотипов, которые неизбежно сопровождают любое произведение, рассказывающее о мусульманах.
Но пара этих эпизодов блекнут перед магической силой этого фильма, которая не оставляет чувства бессилия, а наоборот, веселым, живым и слегка мятежным образом вселяет надежду.
… Когда показ фильма завершился, и зрители начали покидать зал, я услышала беседу сидевшей позади меня супружеской пары. «Ну и как тебе?» — спросил мужчина лет 40 свою спутницу. «Даже не знаю, — ответила она. — Они все такие красивые, оказывается… И бедные. А я-то думала, что там все – миллионеры».
А я подумала, все-таки как хорошо, что зал наполовину был полон.
