Важно понимать, что в 2009 году исламский мир главным врагом считал США. Иран во многом оставался объектом симпатий исламского мира из-за своего упорного следования ядерной программе, политического несогласия с США, защиты Палестины, поддержки ХАМАС и «Хезболлы». Теперь же из-за сирийской войны исламскому сообществу практически навязано противостояние между шиитами и суннитами.
Так что грядущие выборы – это испытание Ирана, Ближнего Востока и мира на прочность – без всякого преувеличения.
США уже заявили о том, что выборы не легитимны. Решится ли оппозиция на действия, подобные 2009 году, позволит ли народ Ирана раскачать страну, пойдут ли США на подмогу оппозиции – все это мы увидим в ближайшем будущем.
Мало кто на Западе понимает что-либо в иранском политическом раскладе.
Для простоты кандидатов весьма условно разделяют на «консерваторов» и «реформистов». С этим делением много путаницы.
Лидеры «реформистов» — снятый с президентской гонки Рафсанджани и бывший президент Хатами — являются богословами и высшими клерикалами. А «консерваторы» — это подчеркнуто светские люди. Реформист Хатами в свое время предложил концепцию «диалога цивилизаций» в ответ на концепцию Хантингтона о войне цивилизаций. При этом при встрече он подчеркнуто отказался пожать руку королеве Испании. Другой лидер «реформистов» аятолла Рафсанджани возглавляет самые главные клерикальные структуры Ирана. Его сын – фисташковый король, но сам Рафсанджани живет в когда-то бедном районе Джамаран, неподалеку от дома имама Хомейни и соблюдает принятый в Иране аскетичный стиль.
Победа и популярность «консерватора» Ахмадинежада была связана с тем, что он был совершенно простым человеком, хотя и профессором университета, что он продолжал ходить, будучи мэром, в легкой курточке и остался жить в своем доме в бедном квартале столицы. При этом он мог легко развить философскую тему перед ошарашенным политическим бомондом.
«Консерваторы» в Иране против духовенства на ответственных постах – то есть против того, что на Западе считают самим символом «консервативного режима».
***
Результат выборов в Иране трудно прогнозировать.
Причин этого несколько.
Предпочтения столицы и страны сильно разнятся: в столице больше активной интеллигенции, с ее стремлением выбирать «консенсусного кандидата», а в провинции преобладают сторонники курса Исламской революции, то есть отказа от сотрудничества и соглашений с Западом. Поэтому по столице трудно судить о стране.
Высокая дисциплина иранцев. Она выражается не только в мгновенной мобилизации миллионов людей по политическим вопросам, но и в том, что в Иране реально голосует народ и реально работают наблюдатели от всех кандидатов. Я присутствовала на выборах 2009 года и видела этот механизм в действии.
Народ в Иране не оставлен один на один с бюллетенем с 8 «не известными ему кандидатами», как любят представлять в западных СМИ.
Все кандидаты — это люди с биографиями, у каждого из них есть своя аудитория.
Дебаты в течение двух недель предоставляют каждому кандидату право ответить на вопросы о своем видении экономики, политики и культуры.
Дебаты, на западный вкус, лишены скандальности и перца. Но иранская аудитория не ждет ни того, ни другого. Иранские выборы – это не западное шоу, и это понимание глубоко укоренено в людях. Дебаты позволяют политически активному народу, а это большинство, определиться со своим выбором.
Для того, чтобы понять, как формируется политическое предпочтение иранцев на выборах, следует учитывать еще одно обстоятельство.
Большинство иранцев поддерживают постоянное общение с авторитетными учеными, знатоками шариата и Корана, причем есть такие ученые и среди женщин. Может так быть, что у жены такой авторитет одной школы, а у мужа – другой школы.
Во время поста и по праздникам в домах у иранцев популярны многодневные «домашние семинары», когда их ученые наставники приезжают, гостят, а многие друзья и знакомые приходят его слушать.
Этот интеллектуальный обмен – важнейшая часть иранской жизни, почти не известная за рубежом. Это не религиозные радения, не досужие беседы за чаем, не философские кружки – это постоянная потребность в ученом разговоре, сверка внутреннего маятника, если угодно.
Эти ученые, в свою очередь, находятся в постоянном контакте с другими учеными своих школ и с аятоллами. Надо понимать еще и то, что в Иране не существует единообразия и единомыслия – есть авторитеты и школы, которые не согласны ни с идеями имама Хомейни, ни с оценками рахбара (духовного лидера) Хаменеи. (Но люди, претендующие на пост президента, должны следовать в фарватере идей Хомейни).
***
Консенсус в иранском обществе покоится на том, что Исламская революция открыла радикально новый путь для народа, что Иран имеет право на ядерную программу и развитие, что права женщины в исламе соблюдены лучше, чем на секулярном Западе, и что шариат превосходит западное право.
Все остальное, то есть участие мулл в политике, постулирование обязательности религиозного правления, право на протест, право на инакомыслие, отношение к культурным и поведенческим феноменам – все это считается дозволенными и актуальными темами для обсуждения. Но дисциплина ума и опыт иранцев таков, что для осмысления и понимания они предпочитают поддерживать постоянные отношения со своим ученым авторитетом.
Такой авторитет – это своего рода ведущий семинара, но ни в коем случае не жрец и тем более не божество.
Пронизанность иранского общества такими скрытыми от посторонних глаз прочными связями во многом создает крепость его внутренней конструкции.
Именно это иранцы называют политическим исламом. Он существовал в стране и до Исламской революции, обеспечил ее победу, позволил десяткам миллионов иранцев получить образование, совершить научный и технологический рывок.
В одной семье могут быть люди, придерживающиеся разных направлений исламской мысли – это не создает конфликтов среди близких, но обеспечивает демократизм иранцев, который совершенно не похож на западную демократию.
Невозможно по внешнему виду людей определить, какую именно школу мысли поддерживает тот или иной человек. Например, в строгой чадре и неброских костюмах ходят все те, кто так или иначе связан с госслужбой, но это не означает, что все они – приверженцы одной школы. Это даже не свидетельствует о том, что они религиозны, тем более не свидетельствует, к какой партии они относятся.
Иностранцы, видя в Тегеране девушек с прическами или макияжем, делают вывод о том, что это некий протест против режима. И они теряются, когда встречают таких же девушек в мечетях. И совсем не понимают, когда видят на демонстрациях оппозиции девушек в строгих хиджабах.
Иран труден для понимания.
Так что, кого выберут иранцы 7-м президентом на 11 президентских выборах, зависит от работы этой сложной конструкции – политического ислама в действии.
***
Госдепартамент США уже признал выборы нелегитимными, заявив, что кандидаты «не представляют народ».
Попробуем разобраться, так ли это. Сразу оговорюсь, что политическая риторика в Иране – это совершенно диковинная для западного уха и понимания область. Чтобы понимать ее, важно уметь «прочесть» происхождение человека, его занятия до и после революции, его статус. Со всем этим разобраться сложнее, чем с раскладами двухпартийных систем на Западе, вся разница между которыми заключается в налоговой ставке и в отношении к абортам и меньшинствам.
Условный лагерь “консерваторов” включает в себя 4 имени: Джалили, Велаяти, Галибаф и Резаи.
Эксперты дружно прогнозируют победу Саида Джалили. Однако экспертные оценки плохо работают в Иране. В 2005 году ни один политолог в первом туре не заметил кандидатуры Махмуда Ахмадинежада, который во втором туре победил самого аятоллу Рафсанджани.
Саиду Джалили 48 лет. Он родился в Мешхеде, городе шиитских святынь, из этого города вышла целая плеяда революционного студенчества. Он является главным переговорщиком по ядерной программе, то есть его имя постоянно на слуху у иранцев, поскольку эта тема всегда входит в число важнейших для иранских СМИ и за ней пристально следят все иранцы, как в стране, так и за ее пределами. С 2007 года он стал секретарем Высшего совета национальной безопасности и является представителем рахбара в этом совете. Доктор философии по политологии. Учился в Университете имама Садыка (Тегеран).
Во время войны служил в КСИР (был добровольцем) – для народных симпатий это важная деталь биографии. Возглавлял администрацию рахбара. Был замминистра иностранных дел.
До последнего дня, когда началась регистрация, не заявлял о своем выдвижении. Идет на выборы как независимый кандидат, отказавшись представлять Фронт стабильности исламской революции.
Эксперты замечают, что он не был управленцем, но обладает опытом жесткого противостояния и политической волей. Но для народных симпатий это не столь важно. А вот тот факт, что ряд кандидатов, пройдя регистрацию, снялись с выборов в пользу Джалили, является своего рода сигналом, что, возможно, Джалили получит шанс.
В первом туре дебатов Джалили пообещал “сопротивление высокомерному Западу”. В иранской риторике это сразу несколько сигналов народу, которые ему понятны и совпадают с общим настроем, а именно: оценка Запада и гарантия того, что соглашательской политики не будет. В оценках Запада это признак “махрового консерватизма”. В глазах иранцев – продолжение важнейшей политической линии противостояния, которую поддерживает большинство.
Кроме того, Джалили высказался на острейшую в стране тему: “Было заключено 850 тысяч браков в течение последнего солнечного года, и необходимо иметь программу по жилищному сектору для удовлетворения потребностей новых семей”. Так он дал понять, что он заострится на том, чтобы решить проблему реальной нехватки жилья, как собственного, так и для аренды для новых пар. В Иране это считается приоритетом.
Он также высказался в пользу реконструкции старых зданий. Мало кто вне Ирана знает, шаху вменили в вину снесение старых улиц Тегерана, поскольку таким образом шах взял на себя миссию Махди – только Махди может “распрямить улицы”.
Некоторые эксперты считают вероятным победителем Али Акбара Велаяти.
Велаяти 67 лет. Он родился в небольшом селении возле Тегерана. По образованию врач-педиатр, проходил обучение в Тегеране и в университете Джона Хопкинса в США. Во времена правления шаха был арестован в возрасте 17 лет.
В последние два года он провел серию съездов самых различных представителей и деятелей «арабской весны», которую в Иране называют «исламским пробуждением». Он сумел собрать представителей всех направлений – от движения Талибан до салафитских групп, ХАМАС и Хизбалла. Под его началом собирались политики, харизматичные лидеры, журналисты со всего мира, активистки-женщины и даже поэты революций. Благодаря этой работе Велаяти Иран сохранял свое лидерство в этой новой революционной волне.
В прошлом — министр иностранных дел Ирана, а ныне советник по международным вопросам верховного лидера.
Велаяти входит в коалицию «2+1» (Велаяти, Галибаф и Хаддад Адиль). Сохраняется вероятность, что они снимут свои кандидатуры в пользу Джалили. Велаяти уже высказывался в его поддержку.
Одна из самых ярких, колоритных и жестких фигур — Мохаммад Багер Галибаф.
Галибафу 51 год. Он, как и Джалили, уроженец Мешхеда. Его отец курд (в Иране, вопреки западной пропаганде, национальный вопрос не существенен, при всех попытках раскачать национальные волнения, это так и не удалось сделать, хотя провокации такого рода нарастают с 2005 года; интересный факт: например, рахбар Хаменеи – азербайджанец).
В прошлом — командующий иранской полицией, командующий Корпусом стражей Исламской революции и иранской армией, ныне – необычайно популярный мэр Тегерана с 2005 года.
После того как он вывинул себя в качестве независимого кандидата, в интернете появилось видео 2003 года, где Галибаф во время студенческих беспорядков в Тегеранском университете приказал открыть огонь. Вскоре появилось еще одно похожее видео.
Галибаф позволил себе высказывания против Ахмадинежада, своего политического противника – он проиграл ему выборы в 2005 году. Так, Галибаф заявил иранскому новостному агентству Tasnim: «С каких пор холокост стал главной темой нашей внешней политики? Иран никогда не был против иудаизма». Это была его реакция на то, что Ахмадинежад несколько раз касался в своих выступлениях этой темы. Справедливости ради, надо отметить, что Ахмадинежад никогда не высказывался против иудаизма и иудеев, многократно принимал делегации раввинов. В Иране отрицают идеологию сионизма как базис для основания государства Израиль, считают, что сионизм противоречит иудаизму, а “религия холокоста” не может подменить иудаизм. В Иране постоянно проводятся съезды историков-ревизионистов со всего мира.
Мохсун Резаи – несмотря на революционное прошлое, эксперты считают, что кандидат не имеет шансов.
Резаи 59 лет. По происхождению он лур (народность Луристана в горах Загрос). Родился в Хузестане. Герой войны. Вскоре после начала войны с Ираком стал самым молодым начальником Корпуса стражей Исламской революции – в 27 лет, после того, как его предшественник был убит иракским смертником в 1981 году. Восглавлял КСИР до 1997 года, когда подал в отставку. Несколько раз выдвигал свою кандидатуру, но снимал ее в пользу более сильных претендентов. Является секретарем Совета целесообразности.
До революции учился в Иранском унивеситете науки и технологии на факультете машиностроения. В 2001 году защитил докторскую диссертацию по экономике.
В 2006 году власти Аргентины заявили иск в Интерпол, в котором Резаи и еще 6 граждан Ирана обвинили в причастности к взрыву в еврейском культурном центре Буэнос-Айреса в 1994 году. В СМИ появлялась информация о том, что сын Резаи, Мохсен Ахмад, перебежавший в США, заявил, что его отец готовил эту акцию. Аргентина никогда не предъявляла Ирану запрос на экстрадицию Резаи.
Именно это обстоятельство делает кандидата неизбираемым, при всей его популярности – президент Ирана не может находиться в списке Интерпола и не может находиться под угрозой ареста за рубежом.
***
Лагерь условных реформистов пообещал, что они определятся с единым кандидатом. После того, как аятолла Рафсанджани выбыл из списка претендентов, осталось три человека.
Хасан Рухани считается основным соперником консерваторов, хотя он является богословом и в силу этого серьезной конкуренции составить не может. Впрочем, есть эксперты, которые убеждены, что и он может выиграть.
Хасану Рухани 64 года. Родился в городе Сорхех. В свое время был членом Совета экспертов, Совета целесообразности, Высшего совета национальной безопасности. С 1992 года возглавляет Центр стратегической безопасности при Совете по целесообразности. Вел переговоры об иранской ядерной программе.
На выборы идет как независимый кандидат. Лидеры лагеря реформистов бывший президент Мохаммад Хатами и Хашеми Рафсанджани поддержали его кандидатуру.
На дебатах по экономике он поднял вопрос о безработицу, заявив, что в Иране их 3 млн, а 800 тысяч из них с высшим образованием.
Во время его предвыборных встреч неделю назад в мечети Джамаран были арестованы несколько человек. Один из них — Седоллах Бадашти, глава штаб-квартиры молодежного клуба его сторонников. Аресты прошли после того, как молодежь стала скандировать лозунги в поддержку Мирхосейна Мусави и Мехди Кяруби, лидеров оппозиционных митингов 2009 года (оба – под домашним арестом).
На этой встрече Рухани обратился к людям с речью: “Мы откроем все замки, которые повесили на жизни людей за последние 8 лет. Вы, уважаемые студенты и героическая молодежь, вы те, кто поддерживает восстановление национальной экономики и повышения уровня жизни народа. Мы вернем нашей стране ее высокое достоинство».
Второй кандидат — Мохаммедрза Ариф. Ему 61 год. Родился в Йезде. Вице-президент в президентство Хатами (2001-2005). По образованию инженер-электрик, профессор университета Тегерана и Технологического университета Шариф.
Член Высшего совета культурной революции и Консультативного совета.
По результатам экспертных опросов, Ариф мог бы стать успешным кандидатом, но так как лидеры реформистов поддержали Рухани, скорее всего он свою кандидатуру снимет.
На дебатах он обвинил Ахмадинежада в том, что он ответственен за экономические и политические проблемы. Он сторонник приватизации и считает, что только так можно добиться экономического роста в стране. Он не ограничился критикой президента Ахмадинежада, но заявил, что вообще все проблемы Ирана из-за того, что страной управляют консерваторы. При такой напряженной критике он пообещал в качестве президента пресекать какие-либо оскорбления всех своих предшественников — Ахмадинежада, Хатеми, Мусави и Рафсанджани.
Мохаммад Гарази – самый малоизвестный из кандидатов, тоже, видимо, отзовет свою кандидатуру.
На пресс-конференции перед дебатами Гарази сказал: «У меня нет ни денег, ни избирательного штаба, ни пресс-секретаря, но у меня сть программа по решению проблем инфляции в стране».
Он принадлежит к кругу Рафсанджани – в его президентство Мохаммад Гарази был министром связи, а в премьерство Мусави был министром нефти. Он прежде не участвовал в политике, неожиданно выдвинул свою кандидатуру и она была неожиданно утверждена.
***
В Иране 75 миллионов человек, чуть более 50 млн избирателей. Выборы пройдут по всей стране 14 июня, в пятницу. Выборные участки располагаются в школах, мечетях, институтах. Все кандидаты имеют на всех участках своих наблюдателей.
Надежда Кеворкова. Англоязычный вариант статьи опубликован на сайте rt.ru
