Недавно мы стали свидетелями телебеседы между лидером тунисской партии «Аль-Нахда» Рашидом Ганнуши и одним из ведущих саудовских ученых салафитского направления Салманом аль-Авдой. Является ли разрешение носить бикини и употреблять алкоголь допустимым компромиссом? Разве это не открытый вызов шариату? Как может «Аль-Нахда» после этого утверждать, что опирается на исламские ценности?
Отвечая на эти вопросы, шейх Салман выдвинул правовое обоснование позиции «Аль-Нахды». Он объяснил, что введение таких правил государством создает атмосферу угнетенности, только ухудшая обстановку, между тем как, учитывая, что «общество готово вынести», легче постепенно привить ему ислам.
Этот акцент на «постепенности», или тадаррудж , является основой стратегии «Братьев-мусульман». Пессимисты склонны усматривать в этом «ползучий шариат». Но в реальности все, безусловно, гораздо сложнее.
Когда ведущие салафиты приводят канонические оправдания либеральных устремлений Ганнуши и других, нам следует это только приветствовать. Это говорит о том, что аспекты салафизма и исламизма не являются застывшими и неизменными, а все чаще приходят в движение. Насмешки и подозрения тут не помогут, а только постоянный диалог, взаимодействие, поощрение и стимулирование.
Секуляризм в арабском мире традиционно имел негативный оттенок, и особенно среди исламистов. Но кто станет их за это винить? Ведь именно светские правительства Асада, Мубарака и Бен Али заключали в тюрьму и пытали исламистов, производя джихадистские идеологии в египетских тюрьмах. Но тут исламисты опять нас удивляют. Ганнуши в этом интервью критически отзывается о французской модели секуляризма, но справедливо отличает ее от американского, британского и германского подхода к светскому государству, предоставляющего гораздо больше места религии. Исламистский лидер Турции Эрдоган пошел еще дальше, назвав секуляризм гарантом религиозной свободы.
Но на фоне этих обнадеживающих новостей вырисовываются три проблемы:
Во-первых, продолжится ли этот процесс в Тунисе в отсутствие Ганнуши? Насколько такой оборот событий связан с его личным интеллектуальным потенциалом и достижениями? Не удастся ли правому крылу исламистских движений обойти это новое, разумное срединное течение?
Во-вторых, хотя мы наблюдаем относительный прогресс интеллектуальных дебатов в Тунисе, а также среди многочисленных единомышленников шейха Салмана в Саудовской Аравии, мы не видим ничего подобного в Египте. На самом деле, египетские салафиты демонстрируют изрядную долю экстремизма. Если подобные обсуждения и изменения не начнут публично происходить в Египте, самой густонаселенной арабской стране, либеральное мышление может в конечном итоге так и остаться на периферии арабского мира.
И в-третьих, одним словом: Израиль. Исламисты не могут претендовать на просвещение и умеренность, пока не откажутся от идеи упразднения своего иудейского соседа. Пожалуйста, критикуйте многочисленные недостатки политики Израиля (вполне заслуженно), но признавайте его легитимность как одного из государств Ближнего Востока. Иначе сохраняется угроза возгорания регионального конфликта, в котором умеренные могут быстро дойти до крайности.
Ид Хусейн. Английский вариант статьи опубликован в блоге Совета по международным отношениям (Council on Foreign Relations, CFR) — американской независимой организации в сфере международных связей США.
