После ухода полицейских в школе не осталось ни одного документа или любой другой бумаги, из которой можно было бы понять — что же тут происходило? Не осталось фамилий и должностей всех официальных лиц, занимающихся правоохранением! Отвечать на какие-либо вопросы журналистов сотрудники МВД также отказались.
Выражает то лицо… опасения
Начнём по-порядку. Всю предыдущую неделю в частную школу «Новое поколение» приходили люди, представляющиеся сотрудниками разных отделов МВД. Приходили неофициально. Это было что-то вроде дружеских визитов. «Хотели познакомиться», «зашли пообщаться», «нам хотелось бы уточнить», «интересно, а что у вас тут происходит».
С самого начала работы школы в сентябре все данные о работе, списки учителей и списки всех преподавателей были переданы участковому, а также всем интересующимся представителям МВД, так как секретов никаких нет. Но, тем не менее, почти каждый день кто-то приходит и снова просит списки. Любители пообщаться задают одни и те же вопросы и выражают одни и те же опасения и надуманные поводы.
Это раздражает чисто по-человечески и мешает работать. Представьте себе стоматолога, который вроде как уже вылечил зуб, но каждый день приходит к вам в гости «чисто пообщаться», а заодно поковыряться в вашем зубе. И выражает опасения.
Здесь нечто подобное. Помимо этого за школой ведется демонстративное наблюдение: на улице почти всегда стоит машина, из которой наблюдают за всем происходящим на прилегающей к школе территории.
Все это было очень похоже на шмон
На фоне описанной выше недельной нервотрёпки, вчера утром, в одиннадцатом часу, в школу пришли четверо сотрудников МВД, но теперь не «просто пообщаться», а что-то проверить. Никаких объяснений: что происходит — проверка, обыск, допросы свидетелей или ещё что-то. Никаких официальных бумаг. Наверно, пользуясь тем, что за прошлую неделю их лица достаточно примелькались, никто официально не представился и не показал удостоверений.
«Приготовьте документы, будем проверять!». Один из учителей признался: «Я не брал с собой документов, никто не предупреждал». «У кого нет документов, будем забирать в отдел для выяснения личности». Но в итоге ограничились записью данных со слов.
Вызывали по очереди преподавателей и из ответов на устные вопросы составляли объяснительные. «Сколько зарабатываете? Сколько учеников в школе? Какие предметы преподаются? Чем занимаются родственники? Что заканчивали? Где живёте? С кем? Кто по национальности? Номер телефона?» и т.д.
Проверяли учебные планы, классные журналы, расписание уроков, учебники и их соответствие стандартам. Записали планировку здания, количество учебных классов и служебных помещений.
Сократ в погонах
Я оказался в школе ближе к завершению мероприятий, около 15:00. К тому времени там уже побывали корреспонденты «Нового дела» и «Черновика», но они смогли поговорить только с работниками школы. Представившись, показав журналистское удостоверение, спрашиваю главного полицейского из присутствующих:
– Вы можете сказать, что сегодня в школе происходило?
– Ничего. – Лицо у правоохранителя волевое, как у человека, не привыкшего что-либо объяснять. — Вы вообще не пишите про это. Это только вред принесет. Тем более вы всё переврёте.
Но так хочется услышать хоть какое-то название произошедшего. Задаю наводящие… ответы:
– Это допрос учителей или как назвать это мероприятие?
И тут сотрудник цепляется за слово:
– Допрос? Вы хоть знаете что такое допрос? Дайте мне немедленно определение допроса!
Человек явно не привык отвечать на вопросы и за свои действия.
– Вы даже не знаете что такое допрос, я не хочу с вами разговаривать, – продолжил он свою «мысль».
Без тайн они не умеют работать
После их ухода ищем вместе с замом директора листок, где они писали данные. На одном из листочков находим имя-отчество и телефон старшего сотрудника: Расул Гаджиевич. Звоню, говорю о проблеме: «судя по-всему, вы унесли листок с данными. И теперь никто в школе точно не знает ни вашего отдела, ни вашей фамилии, ни должности. Назовите, пожалуйста».
«Это вы, тот человек, не знающий точного определение допроса? Я не хочу с вами разговаривать». Кладет трубку.
Человеку под 50 лет, выглядит интеллигентно, разговаривает почти вежливо, но надменно. В школе он уже был не раз, но его фамилию так никто и не знает, также как и название его отдела. Корочку свою показывал мельком и давно.
Что интересно, в начале мероприятия в школе присутствовала правозащитница Гюльнара Рустамова. Когда она попросила оставить контактную информацию, ей ответили: «Не беспокойтесь, мы здесь до 18-00 будем, чуть освободимся и всё предоставим». Но к назначенному времени ни полицейских, ни обещанного листка с данными не было.
После подобных случаев на душе остаётся неприятный осадок. Закон действует либо в маске, либо безымянно.
Поколение свободных
Школа «Новое поколение» выделяется лишь тем, что преподаватели там, в основном, соблюдающие мусульмане, как родители и ученики. Мальчики и девочки обучаются отдельно.
В школе изучают английский и арабский языки. Каких-то уроков по формированию «идеологии» нет.
Дети изучают историю, обществознание, и русскую литературу – по обычным российским учебникам, подготовленным минобразованием, либо одобренным им. Это явный показатель того, что родители не хотят изолировать детей от общества, в котором мы живём. Соблюдающие мусульмане, бородатые дяди и тёти в платках оплачивают изучение детьми российской школьной программы из своего кармана!
Поэтому (учитывая, что школ в Дагестане не хватает, много детей и мало преподавателей) любые провокации в адрес школы выглядят в глазах обывателей как грубая немотивированная агрессия.
Что же получают родители и дети мусульманских семей в этой школе в отличие от обычной? Здоровую моральную атмосферу. Родители получают гарантию, что дочерей не будут травить из-за платков. Отдавая детей в школу «Новое поколение», родители не стремятся сделать из них «духовных деятелей», а желают дать общее образование (без взяток) и оградить от нападок неадекватных преподавателей-атеистов, которые зачастую нарушают права детей и оскорбляют их религиозные чувства.
