— Мурад, уже неделю идет процесс по делу об убийстве Буданова. Как вы оцениваете настрой судей, обвинителей?
— Процесс проходит в Мосгорсуде, и судья просто классический для этого заведения. Он всецело на стороне обвинения и «неравнодушен» к стороне защиты: бесконечные, совершенно необоснованные замечания в адрес защитников, ярое противление в любых ходатайствах – об исключении доказательств, о вызове свидетелей и так далее. В общем, суд работает на обвинение, для нас это очевидно.
Что касается существа процесса, то сначала все было довольно «скучно», но сейчас начали появляться чудеса, которых мы ждали. К примеру, свидетели, не единожды допрошенные на предварительном следствии и никогда ни слова не говорившие о том, что они видели убийцу или машину, на которой он передвигался (впоследствии сожженную), теперь говорят: О, да, это точно он, я видел, как он садился или выходил из машины. На вопрос «Почему вы, уважаемый, на следствии даже не заикались о том, что видели пассажира этой машины?», внятного объяснения не следует.
Появился еще один свидетель – засекреченный, который вещал из закрытой комнаты. Это кассир магазина «Спортмастер», и она опознала в нашем подзащитном человека, который 7 июня 2011 года купил в этом магазине джемпер. Причем опознала в сентябре, то есть спустя три месяца, при этом она описывает его очень подробно. На вопрос «Сколько у вас в день покупателей бывает в магазине на Новинском бульваре, и всех ли вы так хорошо запоминаете?», она ответить не смогла. А когда мы начали настаивать на ответе, на помощь пришел судья, который отклонил наш вопрос.
И я уверен, весь процесс будет выдержан в таком духе. Я еще не встречал уголовного дела, в котором было бы так много доказательств виновности невинного человека и доказательств, надо сказать, низкого качества и плохо сфальсифицированных.
— Вы заявляли о том, что вас перебивали в суде, не давали слова. Часто ли приходится сталкиваться с таким отношением судей?
— Предвзятость и обвинительный уклон у судей – это притча во языцех. Это общее свойство для всех российских судов, а уж для Мосгорсуда так и подавно. Он тем и славен, что там судья помимо своих обязанностей исполняет функции прокурора.
— Почему вы взялись защищать обвиняемого по этому делу Юсупа-Хаджи Темирханова?
— Во-первых, потому, что это, наверное, самый благородный человек, которого я когда-либо встречал в своей жизни. Во-вторых, потому, что этот человек безвинно обвинен, на мой взгляд. Ну, и в-третьих, потому, что это моя работа.
Ненависть к социальной группе военнослужащих
— Расскажите о Юсупе. Почему, как вы думаете, обвинили именно его?
— Я не буду гадать, почему обвинили именно его.
За те полтора года, что я занимаюсь этим делом, мне не встретился ни один человек, который отозвался бы о Юсупе плохо. Даже те люди, которые занимаются его уголовным преследованием, не имеют ничего, что могло бы скомпрометировать моего подзащитного. Он человек просто щепетильно честный. Могу привести пример с заседания, когда в зале суда выступал один из свидетелей. Юсуп задал ему несколько вопросов, а потом обратился к судье, он сказал: «Удалите меня, пожалуйста, в конвойную комнату, потому что я не хочу присутствовать в одном помещении с этим лжецом». Из чьих-нибудь уст это прозвучало бы патетично, но Юсуп был совершенно искренен.
Знаете, он как книжный персонаж, такой романтический герой — рыцарь без страха и упрека. Есть еще пример. Близилось к концу предварительное следствие, и дело должны были передать в суд. Хочу напомнить, что ему не просто вменили убийство Буданова, но и сделали это с какой-то совершенно идиотской формулировкой – «Ненависть к социальной группе военнослужащих, исполнявших свой долг в Чеченской республике». Сделано это было для того, чтобы осудить его на срок свыше пятнадцати лет по части второй статьи 105 УГ.
И вот к нам приходит следователь дела Валерия Владимировна Сотникова. Она прекрасно осведомлена о том, что происходило с Юсупом в период с 19 по 25 августа 2011 года, когда его похитили и пытали. Поскольку когда он сидел в этом незаконном плену, она уже ходила в суд, получала санкции на обыск в его квартире. Она если и не участвовала в этих пытках, то уж точно была о них осведомлена, но никаких мер не предприняла. То есть у моего подзащитного есть все основания, мягко говоря, недолюбливать ее. И вот она приходит к Юсупу с несколькими томами его дела и говорит: Не могли бы вы эти тома подписать – я в «положении», а меня не отпускают на «больничный», пока я не ознакомлю вас с материалами дела. Я возмутился, но Юсуп сказал: «Бог с ним, давай подпишем».
А после того, как она ушла, он еще полчаса вслух переживал, что мы отпустили ее одну, а эти четыре тома — слишком тяжелая ноша для беременной женщины.
— Вы заявили о похищении и пытках Юсупа. Кто и почему пытал Темирханова? Как продвигается расследование этих фактов?
— 19 августа 2011 года примерно в 11 часов вечера Юсупа похитили из машины такси. Сотрудник, одетый в форму постового, остановил машину и заявил, что он представляет отдел по борьбе с организованной преступностью. Юсупа забрали из салона несколько человек в масках и с оружием, после чего его везли куда-то в течение 2-3 часов и доставили в некое подвальное помещение. 4 дня его пытали, в том числе и током, душили, били – все делали профессионально, даже напоили чем-то дурманящим. От него требовали признания в убийстве Буданова. Но не вышло.
Тогда его привезли в парк Тропарево-Никулино в Москве, приковали в обнимку с деревом и ушли. А через пять минут пришли оперативники, которые уже де-юре задержали Юсупа и тут же повезли к нему домой на обыск. У них уже все было готово – санкции, следственно-оперативная группа на месте. Провели обыск и упрятали под стражу…
Нам отказали в возбуждении уголовного дела, хотя все факты были подтверждены предварительным адвокатским расследованием и доследственной проверкой. Мы этот отказ обжаловали, но внутри России это делать было бесполезно, потому что мы всюду получали отказы. Жалобу направили в Европейский суд по правам человека.
— Почему так часто оговаривают кавказцев. Это такой тренд?
— Я совру, если скажу, что у нас в стране оговаривают только кавказцев. Случаи необоснованного преследования людей разных национальностей общеизвестны и многочисленны. Что касается кавказцев, то такой тренд существует в целом в обществе, а в судах принадлежность к некому кавказскому народу, в частности, к чеченскому, это, можно сказать, отягчающее обстоятельство.
— А кто и за что, по вашему мнению, убил бывшего полковника?
— Я могу сказать об этом как обыватель. Очевидно, Буданова убили за Эльзу Кунгаеву. И мало кто в этом сомневается — это был нашумевший случай, это было надругательство над девушкой, почти ребенком, абсолютно безвинным во всем смыслах этого слова, это была зверская расправа, несмотря на то, что его оправдали по некоторым частям. Люди, которые соприкасались с этим делом, знают, как все было на самом деле. А чеченцы, которые никак с Кунгаевой не связаны, но проживали в местах дислокации частей, которыми руководил Буданов, не понаслышке знают о его не боевой славе.
Он был таким горящим пикселем для тысяч людей…
— За свои преступления Буданов получил 11 лет, из которых отсидел 8 лет и 9 месяцев. А как закончится процесс по этому делу?
— Я очень надеюсь на объективность присяжных и на то, что нам не придется говорить о каком-то тюремном сроке в принципе.
С другой стороны, я не такой оптимист и прекрасно понимаю, что мы имеем дело с Могорсудом, а механизмов манипуляции мнением присяжных заседателей — прямых и косвенных — у них предостаточно. Они в этом деле, как говорится, собаку съели.
Так что, готовимся к любому исходу, но надеемся на объективность, разум и жизненный опыт тех людей, которые сегодня судят Юсупа.
— Что вы намерены делать, если Темирханова признают виновным?
— Я буду защищать этого человека, пока у меня в жилах течет кровь.
