– Сергей вы в своих статьях определили главную идеологию власти – обогащаться. И объяснили суть кадровой политики — незаметность и личная преданность Верховному Жрецу, который, по вашим словам, сделал все для Торжества Пустоты.
Но эта ненастоящность власти, так или иначе, стала возможной из-за того, что на политическом поле просто отсутствует настоящность. В оппозиции ее тоже нет. Или есть?
– В последнее время делалось многое для уничтожения реальной оппозиции. Поэтому, на данный момент, активистское движение либо маргинализировано, либо выглядит непривлекательно в глазах большинства граждан.
Все мы знаем основной метод власти – это съедать и переваривать, тех, кто может показать себя в роли альтернативного политика. И для этого у нее два пути – либо уничтожать их репутационно, либо же переманивать на свою сторону, превращая в «винтики» большой машины.
Сегодня власть готова взаимодействовать лишь с теми «левыми, патриотами, либералами», которые в итоге не станут претендовать на реализуемость своих проектов, а займут сторону клептократической (помешанной на обогащении) «верхушки».
И дальше возникает поколенческий конфликт, когда воруются время, судьбы и жизни молодых людей. Которые уже не видят никакого социального «лифта», их удел – лишь стены автозака.
Но властям уже тяжелее контролировать поток молодых людей, которые заявляют свое право на участие в конкурентной политической жизни.
Поэтому мы видим аресты, обыски, подписки о невыезде и т.д.
Но только работа со сложными самостоятельными популярными фигурами может обеспечить устойчивость власти, а значит и развитие общества.
Поэтому, в конечном итоге, власть при таком курсе все равно ждет тупик.
– Вы, процитирую, «приветствуете любых идейных, то есть живых людей и любую попытку создать альтернативу тому, что обречено и может увлечь за собой страну». Но понятие «любых идейных» включает в себя и национализм. Если наци имеют возможность противостоять тому, что обречено, вы их поддержите? Присутствие в КС националистов вас не смущает?
– Я не фанат Координационного совета. И больше всего меня смущает наличие в нем на первых позициях тех, кто с треском провалится на любых честных выборах в масштабах страны.
Задача политтехнологов власти отсечь нынешний протест, который изначально был многолюдным и общим от основной части страны, от большинства рода. Людей беспокоят реальные проблемы, а нам предлагается набор непонятных гламурных персонажей.
Поэтому, присутствие в совете интеллектуала и известного националиста Константина Крылова меня совершенно не смущает.
Если националисты не призывают к насилию и действуют в рамках закона, они вправе ставить вопросы, например, о той же нелегальной миграции. Которые, я думаю, ставят и многие граждане России, и представители ислама. Нелегальная миграция, это, прежде всего удар по приезжим, находящимся в положении «рабов». Недавно я видел жуткую картину – плачущий таджик просит милостыню. Оказалось, он повредил ногу, начал хромать и как следствие — его просто выбросили со стройки. Человек, абсолютно лишенный прав в России. Криминализация среды приезжих – следствие их нелегальности и бесправия.
– Сегодня все специалисты, кажется, сходятся в том, что власть обречена, но революция невозможна. Недавно у вас в блоге промелькнула мысль о народовольцах. Вы серьезно рассматриваете эту версию?
– Я не исключаю слепых вспышек ярости.
Сейчас вырастают люди, которые не помнят конфликты времен 90-х, для них это все смутно и неинтересно. Для них существует лишь два понятия – «здесь и сейчас».
У нас в стране немало жителей могут позволить себе поездку в Египет, Турцию, либо же покупку машины, поэтому говорить об абсолютной нищете народа не приходится (хотя отдельные части живут чудовищно).
Но речь и не об этом. Гораздо серьезнее столкнуться сегодня с безусловной коррумпированностью всей судебной системы. Если попадешь в эти жернова, – уже нет никаких гарантий честного и справедливого приговора. Такой же абсолютный беспредел и в правоохранительной системе.
И именно в этом смысле человек чувствует себя особо незащищенным.
Я уж не говорю о тех людях, которые высказывают свое мнение, например, в журналистике или общественной деятельности. На это подчас вообще наложен запрет.
Но когда кого-то жестко и бесцеремонно прессуешь на протяжении длительного времени, – ответная реакция неизбежна. Так, однажды среди народа может возникнуть команда крайне недовольных, которые постараются ответить власти на ее насилие взаимностью.
– Руководителем стратегического военного министерства впервые стал политик, самостоятельный человек, имеющий не только поддержку Путина, но и рейтинг. Но Шойгу кадр скорее из прошлого страны. А вокруг Путина не оказалось ни одной фигуры, на которую он мог бы опереться. Как вы думаете, изменится ли кадровая политика Путина? Или это чистая случайность и менять надо было не министра обороны, а премьера?
– Я поддерживаю отставку Сердюкова. А еще ее поддерживает вся российская армия.
Но то, что Шойгу просидел меньше полугода в кресле губернатора Подмосковья, создает ощущение кадровой чехарды.
Я думаю, что система старается действовать бесцеремонно и при этом оставаться неуязвимой. Достаточно вспомнить кадровую чехарду в конце 90-х годов, чтобы осознать, истину – там, где есть танки, ОМОН и бюджет – власть будет держаться, сколько ей потребуется. Зачастую наше правительство ведет себя самодурски, но никакие оплошности еще не позволяют говорить о крахе.
Сейчас назначили Шойгу, и, на мой взгляд, это популистское решение. После того как произошел серьезный скандал (высокого уровня), пост должен была занять рейтинговая персона? И Сергей Кужугетович – идеальный для этого вариант. Я тоже, считаю это решение не самым худшим.
Другое дело, конечно, хотелось бы видеть больше военных людей, имеющих отношение к армии, знающих и разбирающихся в проблемах армии. Но, на мой взгляд, власть опасается армии и старается ставить таких вот сторонних чиновников, чтобы они чутко контролировали ситуацию.
Сейчас если поговорить с военными специалистами по поводу новых назначений, они все говорят одно, – а чем сейчас поможешь? Настолько развалили армию, что уже сложно что-то исправлять. Да и если «военная реформа» оказалась злом, спрашивается, а высшие должностные лица зачем ее одобряли все эти годы?
– Я заметила, что программа школьной литературы построена на неком нигилизме по отношению к государству. Известный нигилист Базаров («Отцы и дети»), экстремист Емельян Пугачев (Капитанская дочка) или Дубровский, восставший против действующей власти. Вспомним еще восстание самого известного гастарбайтера всех времен и народов Спартака. По сути, из нас растят бунтарей еще со школы. У вас есть этому объяснение?
– Философ Лосский как-то отметил, что максимализм свойственен русскому характеру. А это, в первую очередь, правдоискательство, стремление к перфекционизму – то есть совершенствованию.
Наша литература пропитана идеями чести, в ней существуют порывы, вызовы, а также доблесть, граничащая с безрассудством.
На протяжении всей отечественной истории люди, сталкиваясь с жестокостью власти, в ответ устраивали бунты и восстания. Или — личность сопротивлялась давлению. Как это могло не отразиться в русской литературе?
На мой взгляд, стоит говорить о другой проблеме – не о том, прочтут ли учащиеся Пушкина, Лермонтова или Толстого с «Хаджи-Муратом». А, наоборот, о том – что не прочтут.
Сегодняшние попытки изменить общеобразовательные стандарты – запретить изложения, выпускные сочинения, сократить уроки русского языка и литературы и т.д. – это установка на то, чтобы в стране были необразованные люди. Ведь ими легче управлять! И эти эксперименты с реформированием образования, которое мы наблюдаем, действительно искривили и извратили сознание учащихся.
Советский человек (той же брежневской поры) был начитан и имел яркое представление о бунтарской русской литературе. Тем не менее, он не хватался за кинжал/пистолет с целью устроить смуту.
И я считаю что культура, в том числе поданная через нигилистические произведения, смягчает нравы, делает человека сильнее, вменяемее.
А вот ее отсутствие (представление, что ты только вылупился на свет и уже поселился «Вконтакте») ведет к мракобесию в широком смысле. Когда люди ничего не знают, они легко схватывают вирус агрессии. И таким образом, любая среда, особенно в наше время дробленная на группы и сообщества, превращается в тоталитарную секту.
– Вы выросли в семье священника. Как считаете, в чем причина атак на церковь со стороны СМИ и общественности? Или церковь просто подставила себя? И еще вопрос в тему — у вас нет ощущения, что власти намерены использовать РПЦ во внутриполитических целях?
– Это встречное движение. Ошибки некоторых церковных деятелей и атака некоторых журналистов.
Так уж повелось, что церковь близка к власти. Но, на мой взгляд, она заслужила большей независимости.
У многих создается впечатление, будто иерархи готовы поддерживать сильных мира сего – толстосумов и представителей власти.
Люди говорят, что церковь приняла сторону богатых, и обогащается, в то время как вокруг немало бедных, и более того, церковь не приходит на их защиту.
Но другой аспект этой истории – это болезненное отношение части «прогрессивного сообщества» к РПЦ.
Когда речь заходит даже не о конкретных иерархах, а о самом институте церкви, и о каких-то базовых принципах жизни народа – это, на мой взгляд, разгульная и слепая травля.
У нас достаточно институтов и персоналий, которым, думаю, стоит уделить большее внимание, и которых следовало бы гораздо жестче критиковать. И, лишь в последнюю очередь, в их рядах должны стоять лица духовные.
Кроме того, тут также присутствует аспект политтехнологий – ведь травить сегодня оппозицию и церковь очень выгодно власти. Которой, важно отсечь и уменьшить оппозиционное движение, придумывая ему некие рамки для существования. В том числе и антиклерикализм – внушить народу, что представители протестных движений воинственно настроены по отношению к церкви и традиционным ценностям. И тогда, в сознании простого обывателя, сложилось мнение, что есть «болотные», а есть РПЦ. Но это очень прискорбное и провокативное разделение.
– Говорят, кто-то намерено разжигает межконфессиональную нетерпимость в стране. Говорят, что кто-то упорно старается разжечь и межнациональную рознь. И говорят, что это на руку и власти и оппозиции. А что скажете вы по этому поводу?
–Любое разжигание межконфессиональной агрессии – это ужасно.
И нет ничего страшнее, на мой взгляд, чем межрелигиозные войны.
Религиозная тема требует крайне деликатного отношения.
И любое оскорбление чувств верующих, конечно, недопустимо.
Но ни тартюфам рассуждать на эту тему, ни моралистам в депутатских пиджаках, которым чужды и Бог, и совесть. И уж тем более не фанатичным и неумеренным личностям, ведь если им позволить, они могут запретить все на свете – переписать пушкинскую сказку, наложить вето на Набокова.
Абсурдно когда власти начинают идти им на встречу и диктовать обществу, как жить и правильно мыслить.
На мой взгляд, традиционные конфессии всегда ладили между собой, – а православие и ислам уж тем более замечательно уживались на одной территории.
Другое дело, сегодня есть те, кто пытается дестабилизировать эту ситуацию. И общество ведется на провокации и становится все более агрессивным.
И нормальная оппозиция, критикующая власть, должна понимать эти вещи. А если это будет такая шабашная безумная оппозиция, то конечно у нее не будет никакой поддержки, и как камень она будет тащить за собой на дно остальных протестующих.
