В Запретной мечети, где находится Священная Кааба, африканка машет рукой паломнице из Турции, показывая, что молитва еще не закончилась. Та кивает, поняв, улыбается и продолжает молиться. Затем они пожимают друг другу руки, еще раз обмениваясь улыбками. Все это они проделывают молча, прекрасно понимая, что словами объясниться не смогут, поскольку говорят на совершенно разных языках.
«Мы называем это «языком Запретной мечети», — говорит Али Абдулла из Судана, владелец небольшого магазинчика в Мекке. – Например, с паломниками из азиатских стран я разговариваю в основном жестами и знаками, а если этого не хватает, приходится даже рисовать».
«Мне проще иметь дело с нигерийцами и другими африканцами, они, как правило, говорят по-английски, — объясняет он. – А вот азиаты, в основном, знают только свои собственные языки, которых я не понимаю».
В Мекке Абдулла живет уже пять лет. За это время ему удалось заметно увеличить свой словарный запас. Метод у него простой – своим клиентам он предлагает ручку и бумагу, чтобы они нарисовали то, что хотят купить, а сам тем временем пытается запомнить слова, которые они при этом произносят.
«Мало ли, вдруг еще кто-то спросит то же самое», — усмехаясь, говорит он.
«А я знаю 10 языков, — с гордостью объявляет его коллега Рашид Али из Мьянмы.– Выучил здесь за 17 лет работы».
Неподалеку паломники спрашивают дорогу у полицейского. Он, похоже, понимает, что от него хотят, кивает и указывает направление.
«Я не знаю иностранных языков, — признается страж порядка, — но в целом понимаю, что они говорят. И они обычно понимают мои указания». Если нет, приходится оставлять свой пост и лично показывать дорогу.
Лишь во время молитвы язык у всех один
Саудовскому торговцу четками из драгоценных камней Маджиду аль-Кулайши понадобилось два или три года, чтобы выучить турецкий, малайский и несколько фраз по-русски. Но вот с африканцами пока приходится общаться на языке жестов.
«Иногда они не понимают, что я говорю. Бывает, скажешь что-то, а паломник воспринимает это, как оскорбление, и рассерженно выходит из магазина».
За 11 лет работы в небольшом магазинчике он хорошо узнал вкусы и предпочтения жителей разных стран.
«Паломники из Юго-Восточной Азии обычно выбирают жемчуг, кораллы или деревянные четки, — рассказывает аль-Кулайши. — Африканцы предпочитают длинные четки, а турки покороче, из 33 бусин вместо стандартных 99, символизирующих различные имена Аллаха».
В нескольких километрах от его магазина полицейский пытается организовать движение паломников, входящих и выходящих из Запретной мечети. Размахивая руками, он направляет толпу, говорящую на всех языках мира и наполняющую раскатистым гулом просторное здание.
Но как только наступает время молитвы, гул замолкает — все паломники читают суры Корана и поклоняются Единому Богу на арабском языке.
«В мечети мы ориентируемся по знакам», — говорит с трудом объясняющийся по-английски турок. Указатели на арабском, английском и урду в мечети и вокруг нее обычно сопровождаются рисунками.
Лингвистические проблемы
Власти Саудовской Аравии принимают различные шаги для преодоления языковых проблем, возникающих с прибытием в страну ежегодно миллионов иностранцев.
В аэропорту Джидды паломников встречают сотрудники министерства хаджа, говорящие обычно на нескольких иностранных языках. Они готовы ответить на любые вопросы и дать полезные советы.
Каждый год в Мекке и Медине раздаются миллионы буклетов, фильмов, экземпляров Корана и аудиозаписей на различных языках. Информационные бюро предоставляют информацию на 32 языках мира. К услугам паломников горячая линия «Мнаск» на арабском, английском, французском, урду, индонезийском, турецком и бенгальском языках.
Разработано даже бесплатное приложение для смартфонов, дающее простое объяснение ритуалов хаджа на четырех языках — английском, арабском, индонезийском и урду.
Многие успевают за время паломничества немного подучить арабский. «Я выучил несколько слов, чтобы хоть как-то общаться с людьми, — говорит мусульманин нигерийского происхождения из Соединенных Штатов. — Я могу сказать по-арабски «шукран», что означает «спасибо», и «сабр» — «терпение».
В отличие от него, стоящая рядом молодая китаянка на все вопросы только качает головой и повторяет: «Чайна». Иранский паломник тоже смотрит непонимающим взглядом и говорит: «Фарси, фарси».
Английский вариант статьи опубликован на сайте english.alarabiya.net
