На шоссе, связывающих Пхеньян с провинцией и в обычное-то время преобладают пешеходы (свой автотранспорт здесь мало кто имеет), а в эти дни они и вовсе заполнены вереницами граждан, направляющимися в столицу, чтобы проститься с Кимом-старшим.
Накануне весь мир обошли кадры школьников, рабочих, солдат, женщин всех возрастов, плачущих перед портретами Ким Чен Ира. Южнокорейские СМИ сообщают даже о случаях самоубийств среди тех, кто не в силах пережить смерть «отца нации». Так было и 17 лет назад, когда скончался основатель КНДР Ким Ир Сен, внук которого 27-летний генерал Ким Чен Ын теперь наследует власть в стране.
Как рассказал WordYou один из ведущих японских специалистов по Корее профессор Токийского университета Цутобу Нисиока, «Ким Чен Ын сегодня – самая большая пхеньянская загадка. Еще два года назад его никто не знал, а значит, для того, чтобы утвердиться в северокорейской верхушке, где преобладают военные, ему придется демонстрировать твердость». Его отец уже во второй половине 1970-х годов курировал северокорейские спецслужбы, так что времени для самоотверждения у него было предостаточно. «А в 1980-е имя Ким Чен Ира постоянно звучало в паре с именем отца – как «любимого руководителя», ведомого «великим вождем», — напомнил профессор Нисиока.
Твердость Ким Чен Ыну, похоже, придется демонстрировать сразу, едва взяв в руки бразды власти. Ведь международный прессинг уже начался. Так, госсекретарь США Хиллари Клинтон выражает надежду на «улучшение» отношений с КНДР после смерти Кима-старшего, одновременно заявляя о готовности «помочь» народу Северной Кореи. Готов «помочь» и южнокорейский президент Ли Мён Бак.
Сеул, правда, ведет себя в нынешней ситуации гораздо более корректно, чем его заокеанский партнер: южнокорейцы начали с того, что отменили решение об оснащении вышек на межкорейской демаркационной линии праздничной иллюминацией – такие акции всегда оскорбляли северного соседа, рассматривавшего подобные действия как «психологические атаки».
Но сегодня психологическими атаками занимаются скорее сенаторы-республиканцы и эксперты из вашингтонского Совета по внешней политики, делающие заявления о «назревшей необходимости смены режима в Пхеньяне». Симптоматично выглядит и факт создания в Японии специального «совета по управлению кризисной ситуацией» на Корейском полуострове во главе с премьером Ёсихико Нодой. Последнее, впрочем, может насторожить не только северных, но и южных корейцев. И те, и другие с традиционным подозрением относятся к периодически проявляющемуся стремлению бывших колонизаторов «поуправлять» их расколотой страной.
Стоит отметить еще один фактор, в связи с которым новый руководитель КНДР не будет «ослаблять вожжи» — в Пхеньяне никогда не забывали печальный пример Советского Союза с его либерализацией. Ведь Ким Чен Ир, унаследовав власть, поначалу тоже ввел некоторые определенные послабления в экономике – крестьянам и рыбакам разрешили более свободно торговать на рынках, что должно было развеять западный миф о том, что в КНДР «едят траву и кору». А нынешней весной в стране впервые заработала электронная система расчетов по дебетовым картам. Одновременно шла и осторожная идеологическая эволюция режима – на смену марксизму окончательно пришло учение чучхе – национальные вариации на тему социализма. Но и в начале, и в конце правления Ким Чен Ира все это делалось крайне осторожно, чтобы не расшатать систему. Видимо, тот же курс продолжит его сын.
