Теперь перед европейскими юристами поставлена задача к марту составить текст конкретного договора, после чего он будет разослан в парламенты всех европейских стран для ратификации. В Брюсселе разгневанный Саркози даже не пожал руку Камерону. Впрочем, как известно, это их уже далеко не первый конфликт такого рода. Глава британского правительства не остался в долгу, заявив во всеуслышание: «Я не соглашусь поддерживать ничего, что не совпадает с интересами Великобритании. Мы не в зоне евро, и я рад, что мы не в зоне евро»
Распад «брака поневоле»
Сегодня поведение Джеймса Камерона на саммите в Брюсселе осуждает практически вся Объединенная Европа. Особенно недовольны отказом британского премьера подписывать межправительственное соглашение немцы. На какие только эпитеты не скупятся германские журналисты, описывая усиление изоляции Соединенного королевства от материковой Европы. В одной из статей журнала Spiegel, например, Джеймс Кэмерон называется «трусом», а отношения между Великобританией и остальными государствами ЕС – «распадом брака поневоле».
«Пускать британцев в Европейский союз было ошибкой»,- приводит Spiegel слова Александра Графа Ламсфдорфа, депутата Европарламента от Германии. Берлину теперь остается утешаться мыслью, что без эгоистичных британцев проект более глубокой фискальной интеграции будет иметь больше шансов на успех.
«Этого следовало ожидать,- пишет Spiegel.- Просто сейчас эта позиция приобрела официальный статус: британцы решили не присоединяться к договору, который будет регулировать новую финансовую систему Европы».
Любая сделка с Лондоном была бы слабым и неудовлетворительным обе стороны компромиссом. С самого начала образования Объединенной Европы участие Великобритании в процессе единения континента понималось во многих европейских странах неверно. Когда ЕС только создавался, британцы еще продолжали оплакивать распад своей колониальной империи. Европа по-прежнему была слишком далека от Островов, и большая часть британской элиты считала саму идею объединения Старого света наивным идеализмом.
Перестав в 60-е годы прошлого века быть главной колониальной державой, Британия вместо того, чтобы повернуться к Европе, частью которой она как минимум географически является, повернулась на Запад. И по сей день на Туманном Альбионе Америку считают более близкой, чем материковую Европу, несмотря на несоизмеримость Ла-Манша и Атлантического океана.
Формально являясь членом ЕС, Великобритания, считает Spiegel, фактически никогда не хотела входить в общеевропейский клуб. Ее больше устраивала роль наблюдателя, чем участника, и она всегда действовала с оглядкой на Вашингтон. Не удивительно, что Соединенное королевство так и не присоединилось к Шенгенским соглашениям, и до сих пор продолжает проверять всех, кто приезжает с материка.
Что пользы в изоляции
Наложив вето на предложение Германии и Франции по выходу ЕС из кризиса, Дэвид Камерон, по всей видимости, и сам не ожидал, какими последствиями это может аукнуться самой Великобритании – заметил после исторического саммита известный английский публицист Нил Эшерсон. «Шаг Камерона вызвал недовольство в Шотландии, где ЕС гораздо популярнее, чем Соединенное Королевство. И отказ принять франко-немецкое предложение только усилил центробежные тенденции в Эдинбурге». Помимо этого, Камерон оказал «медвежью» услугу и собственно лондонскому Сити, в чьих интересах он, вроде бы, ветировал предложенный евросоюзный договор, – уверен директор мозгового Центра европейских реформ Чарльз Грант. По его мнению, влияние Лондона на формирование правил функционирования общеевропейскогоо рынка значительно снизится.
«Теоретически вопросы правил игры на общеевропейском рынке должны решаться на встречах на высшем уровне всех 27 членов ЕС. Однако в связи с возникшими серьезными разногласиями члены «нового клуба евро+» будут теперь собираться в узком кругу и решать свои вопросы уже без Великобритании», — уверен д-р Грант. Он также не исключил, что «Великобритания будет дрейфовать в сторону изоляции, а возможно даже, — и к выходу из ЕС».
Чехи отыгрывают назад
Поддержавшая Великобританию Чехия уже начинает потихоньку отыгрывать назад. Чешский премьер Петр Нечас, по приезде с брюссельского саммита заявил, что «Прага не присоединилась (к предложению Германии и Франции – WordYou) потому как «потеря бюджетного суверенитета для Чехии неприемлема, а кроме того, председатель правительства для принятия подобного важного решения по чешскому законодательству не располагает мандатом. Мы будем внимательно следить за финальным вариантом возникающего соглашения и действовать по ситуации».
По мнению Петра Нечаса, Прага, тем не менее, готова скинуться в общеевропейскую копилку в случае необходимости на спасение тех стран, которые будут требовать помощи. Однако это не будет сделано автоматически, и каждый случай должен рассматриваться индивидуально.
На саммите было принято решение о сборе средств на случай возможного расширения кризиса в еврозоне. Предполагается «докапитализовать» существующий стабфонд в 200 млрд. евро: 150 млрд. евро должны будут пожертвовать 17 стран еврозоны и еще 50 млрд. предполагается получить от стран, где еще в обращении находятся национальные валюты. По предварительным оценкам доля Чехии эта сумма составила бы примерно 3,5 млрд. евро, что равняется 10% золотовалютных резервов страны, доля Польши – чуть более 4,5 млрд. евро.
Известный чешский экономист Томаш Седлячек убежден, что Чехия, раз уж отказалась подписать новое евросоглашение, просто обязана оказать посильное финансирование «спасительного антикризисного фонда». «Ситуация в Европе переменчива и неизвестно, кому вскоре понадобится помощь, может и нам», — считает пан Седлячек.
Единое экономическое правительство?
По сути, канцлер ФРГ Ангела Меркель и президент Франции Николя Саркози говорят о едином экономическом правительстве, ведь их идея состоит в том, чтобы законодательно закрепить жесткие нормативы бюджетной и финансовой политики. Но есть проблема. По Маастрихтским нормам предельный дефицит бюджета должен быть 3%, а государственный долг – 60% от ВВП. Однако эти критерии сегодня не выдерживает ни одна страна еврозоны. Таково столкновение с суровой реальностью. Возможно, будут приниматься какие-то отдельные решения для еврозоны, и отдельное – для всех остальных. Не распускать же Евросоюз.
Но главный вопрос заключается в том, что все это делается вместо эмиссии. В свою очередь ЕС к такому выходу как раз и склоняли США, т. е. идея была в том, чтобы покрыть эмиссией убытки – конечно, не полностью и с некоторыми условиями, но все равно Европейскому Центробанку пришлось бы печатать деньги. Лучший способ их печатать – это еврооблигации, когда страны ЕС берут на себя совокупную ответственность за все долги. Но Саркози вслед за Меркель высказался в том духе, что «если мы соберем долги в одну кучу, то, как же мы можем заставить остальные страны реализовывать те меры, которые мы от них требуем?». То есть выхода из тупика по-прежнему не видно.
