Глава МИД Великобритании Уильям Хейг также намерен пообщаться со своим иранским коллегой Мухаммадом Джавадом Зарифом на встрече генассамблеи ООН в Нью-Йорке. Эти планы способствуют усилению на Западе оптимистичных ожиданий, что победа на июньских выборах считающегося «умеренным» Рохани, и назначение им довольно прагматичного кабинета откроют путь дипломатическому разрешению 11-летнего противостояния вокруг ядерной программы Ирана.
Тегеран застал британский МИД врасплох, написав в «Твиттере», что Рохани готов встретиться и с Хейгом – об этом в Лондоне даже не просили.
И хотя официального подтверждения этой готовности пока нет, на Западе уверены, что «Твиттер» верно отражает стремление нового иранского правительства добиться разрешения ядерной проблемы, находящейся в тупике уже несколько лет. Встреча Хейга с Рохани либо Зарифом может проложить путь к восстановлению полноценных дипломатических связей, разорванных с тех пор, так как британское посольство в Тегеране было разгромлено толпой в ноябре 2011 года.
В показанном в воскресенье телеинтервью Обама дал понять, что дипломатический прогресс в отношениях с Ираном возможен не только по ядерному вопросу, но и по Сирии. Он подтвердил появившиеся ранее сообщения, что обменивался посланиями с Рохани.
Хотя некоторые американские чиновники относятся к встрече двух президентов скептически, многие наблюдатели считают, что соглашение в Женеве о сирийском химическом оружии открыло новые возможности для мировой дипломатии.
«Я думаю, вероятность такой встречи есть. Она стала бы сильным политическим толчком. Если Обама примет в ней участие, это будет проявлением политической воли, необходимой для достижения соглашения», — заявил глава Национального ирано-американского совета Трита Парси.
«Тегеран претендует на часть заслуг по соглашению с Сирией. Рохани нужно показать, что своими дипломатическими усилиями он сумел избежать одной войны. Он старается в свои первые полгода продемонстрировать, что его подход дает больше дивидендов, чем жесткий подход его предшественника», — цитирует эксперта Guardian.
США важнее всего утешить Израиль?
Выступая на телеканале ABC, Барак Обама отметил перспективы вовлечения Ирана в более широкие переговоры по Сирии, если Тегеран признает, «что происходящее там – это крушение поезда, которое калечит не только сирийцев, но дестабилизирует весь регион». Он заявил, что соглашение в Женеве может проложить путь для более широких переговоров с участием России и Ирана, направленных на «некое политическое урегулирование, касающееся лежащего в основе ужасного конфликта».
В том же интервью Обама заявил, что его решение отказаться от воздушных ударов по Сирии показывает, что противостояние с Западом из-за ядерных амбиций Ирана может быть разрешено мирным путем, но вовсе не свидетельствует об ослаблении решимости США остановить распространение оружия массового уничтожения.
«Я думаю, иранцы понимают, что ядерная проблема гораздо важнее для нас, чем вопрос химического оружия, что угроза Израилю, которую представляет ядерный Иран, гораздо ближе к нашим основным интересам. Что гонка ядерных вооружений в регионе окажет глубоко дестабилизирующее влияние», — заявил Обама в телеинтервью, записанном в пятницу, до заключения российско-американского соглашения по Сирии в Женеве.
«Я подозреваю, что иранцы признают, что им не следует делать вывод, что раз мы не нанесли удар сейчас, то не ударим и по Ирану», — сказал президент США, пытаясь, очевидно, также успокоить Израиль, что решимость его страны не допустить создания Ираном ядерного оружия не ослабла.
После встречи с госсекретарем США Джоном Керри подобную озабоченность высказал израильский премьер-министр Беньямин Нетаньяху. «Та решимость, которую международное сообщество демонстрирует в отношении Сирии, будет иметь прямое влияние на покровителя сирийского режима – Иран», — сказал он.
Тем не менее, Обама полон оптимизма: «Они должны извлечь из этого вывод, что есть потенциал в решении этих вопросов дипломатическим путем. Вы знаете, переговоры с иранцами всегда трудны. Я думаю, что с новым президентом они не станут внезапно легкими. Но я считаю, что в сочетании с напряженными дипломатическими усилиями на самом деле можно достичь договоренности».
