Влиятельные элиты и Израиля, и саудовского королевства имеют особо тесные отношения с той частью американской элиты, которая группируется вокруг Республиканской партии. Нетаньяху открыто поддержал в прошлом году на президентских выборах Мита Ромни. Отношения между Эр-Риядом и Демократической партией США за последние сорок лет очень напоминали состояние холодной войны. Ну, и не забудьте, что произраильское и саудовское лобби являются очень влиятельными игроками в теневых коридорах американской власти.
В начале апреля король Саудовской Аравии Абдаллах направил секретный мессидж Бараку Обаме, суть которого можно выразить в нескольких словах: если Сирия и Иран выйдут из нынешнего противостояния целыми и невредимыми, то политическое доверие к Вашингтону на Ближнем Востоке будет резко подорвано. Это послание стало своего рода ультиматумом Эр-Рияда нынешней администрации. И, понятно, что без существенной поддержки в американской элите Абдаллах никогда не решился бы на такие дипломатические резкости.
Итак, где-то к середине весны нынешнего года в США сформировалась странная, но мощная политическая коалиция. Она объединила ярых республиканских сенаторов типа Маккейна, произраильское лобби, лидеров протестантских сионистов, многих еще влиятельных неоконов, другие политические группировки, которые тусовались вокруг бывшей администрации Буша-младшего, те американские круги, которые в силу разных причин, поддерживали тесные интимные финансовые отношения с Саудовской Аравией и другими богатыми странами Залива, плюс определенные круги американского ВПК. Только объединившись такая коалиция могла бросить вызов самой влиятельной части высшего американского истеблишмента – военно-разведывательному сообществу (ВРС).
Именно это сообщество продвинуло в президенты Барака Обаму, который без ВРС так и остался бы маргинальным сенатором, как и его друг Чак Хейгел. В определенной степени векторы политического бэкграунда Путина и Обамы принципиально различны. Если в США силовики привели к власти Обаму, то в России именно ВВП привел к власти силовиков. Итак, мизансцена под названием «кто кого?» сформировалась следующим образом. С одной стороны — ВРС (министр обороны Хейгел и начальник Комитета штабов Демпси). Они исходят, во-первых, из того, что необходима предельная осторожность на ББВ, поскольку даже один неосторожный шаг может втянуть США в неуправляемую силовую эскалацию, которая приведет к глобальной войне. Во-вторых, они считают, что в стратегическом плане для США наиболее опасен китайский фактор.
С другой стороны – временно объединившаяся часть остального американского истеблишмента, которых консолидирует в той или иной степени, три врага – Иран, Сирия и нынешняя администрация в Вашингтоне, во главе с Бараком Хусейновичем. Самый опасный вариант для этой коалиции – начало прямого и успешного переговорного процесса между США, с одной стороны, и ИРИ, России и Китая с другой.
Если процесс пойдет в этом направлении, то региональное влияние Израиля резко сократится, поддержка правящей королевской династии со стороны Вашингтона пойдет на убыль, внутри Саудовской Аравии могут начаться необратимые изменения, во всем регионе начнется масштабная дестабилизация.
Антиобамовская коалиция, судя по всему, исходит из того, что ради политической победы здесь можно пойти даже на прямые военные действия, и даже рискнуть глобальной войной.
Ключевым креативным лидером и мотором всего этого стратегического проекта стал принц Бандар бин Султан ас-Сауд – нынешний генеральный секретарь Совета национальной безопасности королевства и руководитель разведсообщества Саудии. Более двадцати лет он являлся послом Саудовской Аравии в США, он слывет наиболее одиозной проамериканской личностью в иерархии саудитов и «большим американцем», чем многие члены Конгресса и Сената США. Не случайно ведь, что бывший американский президент Джордж Буш-старший в свое время публично назвал принца Бандара «своим сыном».
Именно саудовские спецслужбы, под руководством Бандара бин Султана с начала 2013 года, одним из основных направлений своих спецопераций и психологической войны сделали работу по обвинению режима Башара Асада в использовании химического оружия. Хотя здесь имели место и крупные проколы. В феврале месяце нынешнего года в турецкой провинции Хатай были задержаны несколько наемников, финансируемых и сотрудничавших со структурами Бандара. Они переплавляли в Сирию крупную партию зарина. «Свободная западная пресса» дисциплинированно замолчала этот инцидент, как впрочем и некоторые другие.
В июне-июле прошла первая фаза этой большой операции – свергнут в Египте Президент Мурси. Так, саудовцы нанесли удар по своим главным в регионе идеологическим оппонентам — «братьям-мусульманам». По согласованию Израиль начал во всем мире мощную лоббистскую кампанию в поддержку египетской военной хунты. Одновременно начались массовые волнения в Турции – предупреждение и Эрдогану, и тем высокопоставленным политикам в США, которые его подерживали. Досрочно ушел в отставку катарский эмир, который «яро не любил саудовцев и пользовался в этой нелюбви взаимностью».
В июне Бандар бин Султан ас-Сауд принимает в Эр-Рияде группу влиятельных (и прикормленных) американских сенаторов, где в закрытой форме обсуждается ситуация в Сирии и вокруг Ирана. Он же интенсивно встречается с руководителями проамериканского пула государств на Ближнем Востоке. В июле Бандар едет в Европу, а в конце этого месяца приезжает в Москву, где встречается с ВВП.
Принц Бандар обещает Путину закупить на 15 миллиардов долларов российских вооружений, чуть ли не заключить секретное соглашение о совместном управлении мировым нефтяным рынком, не создавать конкуренции российскому газу в Европе. В ответ требовалась только одно – Россия должна отказаться от поддержки Сирии. То есть, Москву грубо хотели купить за 30 сребренников. Конечно, саудовский принц получил очень жесткую и может быть, даже грубую отповедь со стороны российского лидера.
Но, странно то, что сам Бандар бин Султан после встречи с Путиным находился в весьма приподнятом духе.
Если король Абдаллах хотел о чем-то договориться с Россией или, по крайней мере, нормально переговорить с ВВП, почему в Москву полетел именно Бандар, представитель в большей степени Америки, чем даже Эр-Рияда? Почему, например, король не направил своего сына, руководителя Национальной гвардии, принца Мутейиба, который тоже входит в узкую группу принятия самых важных решений?
А вот здесь как раз и проявляется восточное коварство или восточные хитрости – кому как больше нравится. Бандар прекрасно знал, что отношения между Путиным и Обамой заметно ухудшаются. И весь этот разговор 31 июля в достаточно наглой, по дипломатическим меркам, форме должен был продемонстрировать ВВП, что Бандар говорит не только от имени Эр-рияда, но и от имени Вашингтона. То есть, подспудная задача саудовского принца заключалась в том, чтобы еще больше обострить отношения между российским и американским лидерами.
Сам непосредственный предлог появился 21 августа. Невнятные видеоизображения последствий применения якобы химического оружия в районе Гуты (это пригород Дамаска), как писала английская газета «Дели мейл», было трудно или вообще невозможно проверить. Но тут, очень вовремя, на сцене вновь появились израильтяне. Оказалось, что подразделение военной разведки 8200 предоставило информацию о химической атаке режима Асада против мирного населения. В чем суть этой информации никто точно не знал и не знает. Но руководитель военной разведки Израиля Авив Кошави специально объездил Европу и США, чтобы поделиться этой «ценной информацией».
Итак, так называемый «фактор химического оружия» должен был быть использован как триггер для начала кардинальной дестабилизации на Большом Ближнем Востоке, которая наверняка могла (или может) привести к большой войне.
Режим Башара Асада не мог использовать химическое оружие против своего населения, по крайней мере, по пяти причинам. Во-первых, использование такого оружия практически в столице рано или поздно может повлиять и весьма существенно на социальную базу поддержки режима. Во-вторых, Сирия создавала свой запас химического оружия как противовес израильскому ядерному потенциалу, то есть, как стратегический фактор сдерживания Израиля. Использование этого оружия в гражданской войне существенно обесценивает его стратегический сдерживающий эффект. В-третьих, за последние несколько месяцев сирийская армия добилась существенного изменения в свою пользу ситуации на различных фронтах без всякого химического оружия. В-четвертых, использование Дамаском химического оружия против собственного населения неминуемо привело бы к тому, что Москва и Пекин дистанцировались бы от своего ближневосточного союзника. Ведь и Россия, и КНР имеют обязательства как великие державы за глобальную безопасность, в том числе и за выполнение договора о неприменении химического оружия. Наконец, в-пятых, вряд ли режим Асада решился бы на такую глупую и бессмысленную авантюру накануне заранее согласованного приезда инспекторов ООН в страну.
Несмотря на то, что 60 процентов американцев выступили против военной акции в Сирии (поддержали только 9 процентов), в Восточном Средиземноморье началась быстрая концентрация сил, прежде всего, американских и российских. В Аммане 25 августа, под руководством начальника Комитета штабов США Мартина Демпси, прошло заседание начальников генштабов десяти стран, вооруженные силы которых теоретически могли принять участие в интервенции против Сирии. Ситуация стала все больше напоминать «Карибский кризис» 1962 года, когда мир был в пяти минутах от термоядерной катастрофы.
Пик напряженности пришелся на ночь с 28 на 29 августа, когда по всему миру распространялась информация, что ракетная атака по сирийским целям начнется именно в это время. Однако к этому же времени даже самому последнему любителю стала понятна логика превращения региональной стратегической неопределенности в очень большую глобальную войну.
Схематично все это должно было выглядеть так. Американцы проводят «ограниченную военную акцию» против Сирии. Сразу вслед за этим начинаются процессы, которыми уже никто не управляет. Тегеран, в ответ на военное нападение Запада на своего союзника, закрывает Ормузский пролив и осуществляет массированные ракетные атаки на американские военные базы на территории Саудовской Аравии, Кувейта и ОАЭ. Тысячи ракет обрушиваются на территорию Израиля со стороны Ливана. В свою очередь, Вашингтон и Израиль начинают бомбардировки иранской территории, вплоть до использования тактического ядерного оружия против подземных ядерных центров на территории ИРИ. Россия и Китай совместно ставят ультиматум, который Вашингтон отвергает. Глобальная война становится неизбежной.
Любая прямая военно-силовая эскалация в наше время, вне зависимости от намерений стратегов тех или иных сторон, очень быстро становится неуправляемой. Или точнее управляется «принципом Наполеона»: правы всегда большие батальоны.
… Но угроза западной военной атаки по Сирии еще остается. И, наверняка, в ближайшее время и принц Бандар, и его партнеры в США и Израиле могут пойти на такие провокации, при которых война на ББВ станет неизбежной.
Шамиль Султанов, руководитель Центра стратегических исследований «Россия – Исламский мир»
