— В Сети появилось видео, где показано, как маршируют по Реутову мигранты в сопровождении полицейских. Со стороны все выглядит так, будто ведут военнопленных или… рабов. Не хватает только кандалов, да плетей. Почему российские стражи правопорядка позволяют себе так обращаться с людьми? Потому что это мигранты? Люди «второго сорта»?
— Это просто возмутительно. Во-первых, я считаю, что недопустимо. Это унижает не только их, но и нас всех, нашу страну, которая может позволить себе так обращаться с людьми, не совершившими никакого преступления. Их обвиняют в нарушении миграционного законодательства, но это административное правонарушение, а не уголовное преступление.
Во-вторых, если таким образом пытаются бороться с нелегальной миграцией или наймом на работу без разрешения, то такое обращение абсолютно не поможет. Начинать надо не с этого.
— А с чего?
— Если мы хотим, чтоб у нас все это вошло в легальное правовое русло, то мы должны начинать с работодателя. Мы хотим освободить эти места для наших граждан? А у нас есть граждане, которые желают эти места занять?
Нет. Потому что россияне не пойдут на такую работу. Они требуют достойную плату. Значит, от работодателя надо потребовать, чтобы он платил достойную плату своим работникам.
К тому же, работодателя не надо искать, на него не надо устраивать облавы, он никуда не прячется. Проверить, кто и как у него работает, тоже очень просто. Если увидите новый дом, вы же понимаете, что человек не сам его построил. Значит нужно проверить документацию. И потребовать от работодателя, чтобы он платил достойную заработную плату, чтобы он оформлял тех, кого нанимает, чтобы люди не работали без договора, чтобы он обеспечивал их жильем, либо платил столько, чтобы они могли арендовать его и чтобы он обеспечивал им медицинское обслуживание.
Если это требовать, то будет выгоднее взять на работу местного жителя. И тогда трудовых мигрантов будут брать только на те места, на которые ни под каким предлогом не захотят наниматься местные. Я уверена, что такие есть.
Например, я помню, что во времена моего детства дворниками в Москве работали приезжие из Татарстана. Москвичи этим заниматься не хотели. Но работали все же граждане России, просто из других регионов. А потом их дети получали высшее образование и становились обычными москвичами, как и мы все. Правда, дворники наши были людьми уважаемыми, они командовали детворой, а их дети учились вместе с нами в школе, и никому и в голову не приходило с этим как-то бороться.
А если есть проблема, не надо с ней бороться. Ее надо решать, а вот такие облавы — это имитация борьбы с нелегальной миграцией. Она унижает и их, и нас.
— А по чьей инициативе проходят эти облавы?
— В полиции работают люди подневольные, что им приказано, то они и делают. И как им приказано, так они и делают. И приказ этот исходит даже не от «главного полицейского». То есть, опять же начинать надо не с полиции. Хотя если сотрудники превышают свои полномочия, с них должен быть спрос. Вообще это вопрос не полиции, а политики. Хотя в России есть концепция миграционной политики. По-моему это немного поверхностный документ, но очень даже неплохой. Его надо бы развивать и углублять, но, на самом деле, никто не обращает на него внимания.
-Наши чиновники любят поднимать себе рейтинг, высказываясь на тему миграции. Обвинение «гастарбайтеров» в бедах коренного населения и призывы отправить их домой – об этом не заявлял разве что только ленивый политик. И часто звучат призывы к депортации. Это решит проблему?
— Ни к чему депортация не приведет. Люди приедут снова. Выпроводить домой 1000 человек — это просто смешно. Один брат уедет, другой приедет. К тому же это бессмысленно, поскольку совершенно очевидно, что сеть работодателей получает сверхприбыль от этой нелегальной миграции. И они кормят и чиновников, и полицию. Сегодня они затеяли пиар-кампанию и облавы, а завтра получают откупные.
Ну, кому неизвестно, что на стройках работают нелегалы? Это же всем это ясно. Кому принадлежали все эти строительные компании до недавнего времени? Родственникам Лужкова. Неужто он не знал, кто там работает? А ведь был самый большой борец с нелегальной миграцией. Его же семья получала сверхприбыль с этих нелегальных рабочих, а он изображал защиту москвичей.
— А вот вчера отличился мэр нынешний. Сергей Собянин в интервью «Московским новостям» сказал о нежелательности создания в городе национальных гетто (с чем можно согласиться) и выступил против адаптации и постоянного проживания иностранных рабочих в Москве. «Я против того, чтобы эти люди просто так оставались. Если кого-то оставлять, то в первую очередь русскоязычных, с адекватной нашим традициям культурой… Людям, которые плохо говорят по-русски, у которых совершенно другая культура, лучше жить в своей стране. Поэтому мы не приветствуем их адаптацию в Москве», — заявил он.
— Знаете, что касается русского языка, то меня тоже сильно беспокоит его состояние. Это относится и к русским, к сожалению. Мы свой язык теряем. Во всяком случае, он очень обеднел в последнее время. И это очень грустно. Я тоже за то, чтобы люди говорили по-русски хорошо. Чтобы это был язык Толстого, язык Пушкина. А не язык, возникающий из Интернета. Но это все совершенно особая статья. Языком действительно надо заниматься, помогать ему и развиваться, и одновременно сохранять языковые традиции. Вот только это не имеет отношения только к мигрантам.
Что касается слов о культуре, меня это, честно говоря, удивляет. Господин Собянин забыл советские времена? Когда мы жили вместе и — ничего, уживались. Речь идет не об инопланетянах и не о жителях каких-то отдаленных районов Африки, а речь идет о тех, с кем мы были согражданами в течение 70 лет. И странно, что мы так быстро стали людьми совершенно «разных культур». И чуждых друг другу. Мне, например, эта культура не чужда. И я готова учиться у наших соседей из Центральной Азии. А у них есть чему поучиться. Это древняя культура, между прочим. Гораздо древнее, чем русская. Что-то мы стали об этом забывать, что Ибн Сина жил гораздо раньше наших врачей.
— А как Вы смотрите на отказ от адаптации мигрантов?
— Адаптация мигрантов прописана у нас в концепции миграционной политики. И мы должны ее выполнять. Нужно просто открыть ее и посмотреть, что там написано. Для чего принимался этот документ? На что мы тратили силы? Он, выходит, лежит в полном забвении, а мы придумываем что-то новое. Не нужно этого делать. Но сейчас, к сожаленью, «канализация» недовольства властью направлена на слабое население России. А оно тоже население России – пусть и временное.
— Но Вы согласны, что нельзя создавать гетто для мигрантов?
— Да, конечно. Чем больше взаимного проникновения культур, тем лучше. Я тоже против монокультурных районов, в том числе, и чисто славянских. А что касается миграции именно славянского населения, то, к сожаленью, мы эту миграцию уже успели потерять. Да и из России уезжают достойные высококультурные люди. И высокоинтеллектуальная, я не хочу никого обидеть, миграция из других республик тоже уже направлена в Европу, в Соединенные Штаты и в Канаду, но не к нам. Люди в Китай от нас уезжают. Из нашего Дальнего Востока люди, получив образование, уезжают в Китай. Потому что им там предоставляют более широкие возможности. И, кстати говоря, едут без языка. Изучают его на месте. Их ценят за их квалификацию, за то, что они в состоянии делать. Вот эту «качественную» миграцию, которую мы хотим получить, мы с такой политикой не получим. Еще раз повторю, нельзя решить никаких проблем, поймав тысячу человек, построив их в ряд, унизив…
— А как все же нужно бороться с этой проблемой?
— Еще раз скажу, что с проблемами не надо бороться. Я 30 лет преподавала математику, и вы представьте, чтобы я своему студенту сказала: вот тебе задача, борись. Как студент на это отреагирует? С задачей надо не бороться, ее надо решать. И с проблемами точно также.
Есть цивилизованные способы. А всякими наездами, облавами можно бороться с криминалом, а с нелегальной миграцией — нет. Да не только с нелегалами. Эти рейды перепугали всех вынужденных беженцев.
Потому что у нас в Москве нет центра для проживания беженцев. Вот человек приехал по причине преследования на родине, (а раз мы присоединились к Европейской конвенции, мы обязаны людей принять), а на время рассмотрения ходатайства ему негде жить. Это позор.
