Понятно, что большинство респондентов были люди из той легендарной эпохи. А когда сзади становится больше, чем спереди (речь, разумеется, о годах), то память превращается в эдакую эрогенную зону, не всегда окрашенную интеллектом. Кто рулил страной, когда «фонтаны били голубые» (речь, разумеется, о цвете)? Кто вдохновил нас на то, «чтоб чушь прелестную нести»? Он!
Тут невольно забываешь, что именно при Брежневе для чехов и словаков цифра «68» обрела трагические очертания. (Об этом ныне напоминает только хоккейный свитер Яромира Ягра, 1972 года рождения, до сих пор бьющегося на льду НХЛ). Да и танки в Праге забываются несравнимо легче, чем танки в Москве.
Прага — это, конечно, не Карибский кризис (имени Н.С.Хрущева), но уверенный вход в европейский период всеобщего похолодания. Горькое начало гонки вооружений, которая завершилась гонкой на лафетах, где первым был тот самый Брежнев.
И разве это не боль – 1979-й? Начало дикой бойни, в огне которой возник неуловимый, почему-то, Беня Ладен. Мы можем взвесить тот «Груз-200»? (Почтим память Балабанова). Мы можем забыть миллион афганцев, сожженный той войной? Или нами…
16 мая исполнилось 25 лет с того дня, как последний советский солдат покинул Афганистан, место исполнения «интернационального долга». И ведь вывел войска оттуда уже не Брежнев!
…Но мы ж ничего не знали о той войне. Погибших солдат мы даже хоронили, ни словом не упомянув на надгробных плитах – Афганистан. Мы жили как в мирное время. Они – на войне.
Не тогда ли треснула страна, а потом раскололась, разбилась на маленькие и большие государства СНГ?
А почему мы Сталина ценим за Победу? Нельзя сравнить его с фюрером (а «Смерш» с СС – только разгорается скандал в сегодняшних СМИ), но можно с Победой? За которую отдали, опять-таки, неизвестно, сколько миллионов народу, которые не участвовали в этом соцопросе.
Кстати, Брежнева позитивно оценили 56%, принявших участие в опросе. А Сталин получил – 50%.
На самом деле, урны для опросов и выборов стоят на информационном поле. 50 % Сталину — это аплодисменты таким оборотам речи, как «эффективный менеджер», « при Сталине быстро развивалась промышленность, нам надо следовать именно таким путем». И проч.
Но Сталин даже Победу умудрился разделить на Нашу и Их. Они отмечают ее 8 мая. Мы – отдельно, 9 мая.
А это ж одна Победа. Над бесчеловечностью. И не только фашизма.
Не забудем, что мы оценивали «правителей», которых не выбирали (речь, понятно, о цивилизованных демократических выборах, которыми должен отличаться ХХI век от ХХ). То есть, это точка зрения – невыбирающих. Это, таким образом, вполне объективная точная оценка не правителей, а контролируемых.
Мы — это 50% Сталина, и 56% Брежнева.
И вот еще какая штука.
Если бы мы выбирали лучшего врача в районной больнице (которых тоже, как и правителей, по сути, нет), то на первое место, безусловно, поставили бы терапевта, умеющего поговорить. (Слово ныне лечит гораздо больше, ввиду отсутствия медицины). И никогда Хирурга.
Вспомним фильм Висконти «Семейный портрет в интерьере» о попытке тихо жить изолированно в одной отдельно взятой квартире. Но ведь внешний мир всегда ворвется в твой дом.
И кто бы нам напомнил, что падение Берлинской стены — это явление, до узнаваемости (именно узнаваемости) изменившее мир.
И – нас.
Мы стали жить в конкурентной среде. И с тоской вспоминать золотой век преференций.
Акрам Муртазаев, писатель, лауреат премии «Золотое перо России».
