— Скажите, как получилось, что вы стали адвокатом Ахметшина? Чья это была инициатива? И почему вы взялись за это дело, совершенно четко понимая, кто и как управляет этим процессом?
— Сначала я абсолютно ничего не понимала.
Ко мне просто пришли клиенты и попросили стать адвокатом Фанзиля. Адвокаты защищают кого угодно, даже Чикатило кто-то защищал. А уж такого человека как Ахметшин сам Бог велел защищать. Это моя работа.
— А на чем вы построили свою защиту? Вроде тут все просто – Фанзиль прошел таможню и границу в Турции, когда садился в самолет. Прошел таможню и границу в Уфе. Никто ничего не заподозрил. И только уже в зале ожидания его задерживают, обыскивают и находят эти 1,411 грамма опия.
— Защиту я построила на том, что ни одна из версий не была следствием отработана должным образом.
Если мой подзащитный отрицает свою причастность к преступлению и сразу говорит, что наркотическое средство не его, естественно, возникает вопрос – чье. Версий, на мой взгляд, могло быть четыре.
Во-первых, наркотик мог подбросить кто-то из пассажиров. Тем более, при допросе один из свидетелей — работник ФСБ — сказал, что, порой, они задерживают с наркотиками по два-три человека в день. Так ведь кто-то мог почуять опасность и подбросить наркотик Ахметшину.
По другой версии, наркотики ему могли подбросить уже в зале ожидания – те же пассажиры или даже работники ФСБ, которые подошли к нему.
Далее его провели в комнату для задержания, где Ахметшин находился три часа вместе с гражданином Таджикистана, который он мог свободно покидать помещение, что подтвердили сами ФСБшники и работники аэропорта. А значит, он тоже мог пронести наркотическое средство. Этот таджик не был допрошен. Следствие руководствовалось только лишь тем, что они якобы осматривали его при задержании 26 ноября 2011 года и ничего не нашли. Ну и что же, а что он делал эти три дня?
И наконец, когда у Ахметшина изъяли наркотическое средство, а вместе с ним и билеты, и еще некоторые документы, на каждом пакете расписывались шесть понятых. Однако на пакете с опием подписей в итоге оказалось только четыре. Те же ли люди на нем расписывались, и тот же ли это пакет, и было ли там наркотическое средство с самого начала?
Эти версии следствие вообще никак не отработало.
Все это вызывает сомнения. А в соответствии с Конституцией РФ всякое сомнение трактуется в пользу подсудимого.
И плюс видео, которое является оправдывающим Ахметшина доказательством. На нем видно, что рюкзак Ахметшина прошел через сканер, а помимо этого, его еще раз досмотрели работники таможни. И в кармашек заглянули. А следователь этих таможенников не допросил.
— А что касается обвинений в экстремизме?
— Там тоже просто чудеса.
Вот представьте, 29 ноября 2011 года задержали Фанзиля Ахметшина. И тут же в ФСБ приходят какие-то граждане Узбекистана и говорят, что Ахметшин на празднике Мусабака 25 июня 2011 года передал им диски с запрещенной литературой и стал говорить про ваххабизм и о необходимости наказывать кафиров. Удивительно, что они так долго хранили эти диски, непонятно от кого они узнали об аресте Фанзиля, неясно, почему пошли в ФСБ, а не в полицию или прокуратуру, что было бы логичней.
Кроме того, известно, что узбеков допрашивали два разных сотрудника, а по материалам дела получается, что один из этих сотрудников буквально в это же время допрашивал маму Ахметшина, которая живет за сто километров от здания ФСБ.
Еще одна неувязка — в акте указывается, что диски упаковали в черный полиэтиленовый пакет, но когда они поступили к эксперту – он пишет, что они были в белом бумажном пакете. Когда мы заявили ходатайство о признании этих доказательств недействительными, следователь выдал очень глупое, на мой взгляд, объяснение, мол, пакет был настолько тоненьким, что его решили упаковать более надежно.
И таких «ляпов» – море. Я вообще не понимаю, как это дело с таким количеством нарушений могли допустить до суда.
— В чем же причина такой ненависти оперативников к Ахметшину? Вот вы работали с ним длительное время, хорошо узнали его. Что он за человек? И зачем ему «влепили» наркотики и экстремизм?
— Не могу сказать, почему и зачем. Я адвокат и не могу гадать. Это будут домыслы. Я же оперирую только фактами.
По поводу самого Фанзиля могу сказать, что он очень хороший человек – доброжелательный, грамотный, верующий, причем, искренне верующий, а не для «показухи». Конечно, он воспринимает все это близко к сердцу. Он расстроен, все-таки у него на свободе осталась семья, трое маленьких детей, и он себя плохо чувствует в застенках. Ему хочется домой, к родным.
— Правда, что обвинение, доказывая причастность Фанзиля к «экстремизму», всячески подчеркивало, что он – салафит? Вам пришлось изучить все эти тонкости исламской религии?
— Не скажу, что я изучала все тонкости, потому что к юридической стороне это отношения не имеет. Но, конечно, прочитала что-то по этому поводу.
Его обвиняют в разжигании религиозной розни, мол, он призывал уничтожать кафиров. Но, мне кажется, то, что у него адвокат – русская и православная, уже о многом говорит. Это, может, и не играет никакой роли, но, тем не менее, со мной лично он общался нормально, да и все ребята – друзья Фанзиля относятся ко мне исключительно доброжелательно.
Еще, что удивительно, его обвиняют в разжигании и национальной ненависти. Хотя ни одна религия как раз не приемлет национализма. Так что, и тут не стыковка.
— На суде выступило много друзей Ахметшина. Конечно, это не место, где блещут красноречием. Но, может быть, чьи-то слова вам запомнились?
— Они все очень хорошо отзывались об Ахметшине, говорили о том, что он хороший друг, который всегда всем помогал, что он, наоборот, организовывал мероприятия, пропагандирующие трезвость и здоровый образ жизни. Трудно выделить какие-то отдельные слова. Но смотрите, в деле Ахметшина целых полтора тома только лишь положительных характеристик. Поверьте, такое редко встречается.
— А вот если составлять рейтинг нарушений, то какой эпизод в суде показался вам самым вопиюще незаконным?
— То, что не хотели допрашивать свидетелей защиты. А когда согласились, то на них при допросе оказывали психологическое давление. Заставили их дать подписку о неразглашении сведений по уголовному делу. Как будто их знакомили с этим делом… Мне кажется, их хотели запугать, чтобы они боялись давать показания, заступаться за Ахметшина.
Кроме того, обвинители заявили, что словам свидетелей, которые были с Фанзилем на празднике Мусабака и никаких узбеков рядом с ним не видели, нельзя верить, потому что они с Ахметшиным «братья по вере». Извините, у нас в соответствии с Конституцией все равны перед законом. Хоть какой веры, хоть какой национальности.
Это вопиющее нарушение Основного закона РФ.
— Теперь о благотворительной миссии Ахметшина. Все-таки, человек спас умирающих от голода детей. Это же поступок. Обвинение про это – ни слова. Мифические 1,411 гр. перевесили тонны гуманитарного груза. А как вы думаете, суд учтет это? И вообще, как вы думаете – каков будет приговор? Есть ли надежда на то, что Фанзиля освободят в зале суда?
— Да, говорят только о том, что он приехал из Турции.
Но все это содержится в томах с характеристиками Фанзиля, об этом говорят два его общественных защитника.
Но тут нет большой разницы. Путь было бы десять томов с положительными характеристиками, или он был бы героем труда, или четырежды героем России, если бы он действительно совершил преступление, это бы не имело значения. Я же смотрю только на причастность к преступлению.
Гадать по поводу приговора я не буду. Законным решением может быть только оправдательный приговор. Если так выйдем – мы будем довольны. Если приговор будет обвинительный – мы будем его обжаловать.
