Валерий Борщев, правозащитник, журналист, глава фонда «Социальная справедливость»:
— Разумеется, проверки связаны с законом об НКО и поправкой о статусе «иностранные агенты». Закон очень плох. В нем нет четкой формулировки понятия политической деятельности, отчего прокуратура и Минюст находятся в растерянности. Тем не менее, есть указание исполнять закон. Вот и решили провести проверки.
С юридической точки зрения, прокуратура имеет право затребовать информацию о деятельности НКО, документы, устав. Но тотальность происходящего вызывает тревогу. Проверки проводятся не только в тех организациях, которые вызывают сомнение, подозрение, они проходят — повсеместно.
Конечно, это говорит о кампании, это говорит о том, что идет поиск этих самых «агентов». И на первом этапе прокуратура запросила всю информацию. Мы естественно ее дадим, деятельность наша прозрачна, но, как будет дальше действовать прокуратура и Минюст, неизвестно. Мне кажется, что власти хотят закрыть некоторые правозащитные организации, их цель – оказать давление на неугодные НКО.
Зиявудин Увайсов, дагестанский правозащитник, председатель коллегии адвокатов «Традиция»:
— Это, конечно же, давление на НКО. Не бывает таких совпадений, чтобы одновременно по всей стране шли повальные «плановые» проверки. И именно в правозащитных организациях. Хотя в России много различных НКО – общества рыболовов, охотников и прочие. Даже в Дагестане несколько тысяч подобных организаций, но в общественном плане они – нейтральные, поэтому их не трогают. В Дагестане, правда, пока никаких проверок не проводили, а будут или нет – не знаю.
Возможно, проверки связаны с законом об «иностранных агентах», а возможно, власти хотят просто снизить активность правозащитных организаций, и, если и не запугать, то хотя бы отвлечь от общественной деятельности.
Людмила Алексеева, правозащитница, председатель Московской Хельсинской группы:
– Очевидно, что отмашка поступила откуда-то «сверху». Это очередной этап наступления на правозащитников, который был задуман еще во время проведения закона, требующего от НКО регистрироваться как «агенты иностранных государств».
Мы отказались регистрироваться, и власти, по-видимому, хотят принудить нас это сделать. Это прямое давление: они издали закон, а теперь хотят, чтобы мы ему подчинились. Посмотрим, как у них это получится, и как, в частности, поведут себя правозащитники в этом негласном поединке «власти и общества».
Разумеется, пострадавшие будут. И скорее всего, ими окажутся представители правозащитного движения. Ведь, насколько я понимаю, главной целью проводимой кампании является полностью искоренить правозащитное движение, или же по максимуму снизить его эффективность.
И в какой-то мере это удастся выполнить. Сегодня нас уже лишили источников финансирования. А теперь хотят лишить и чести, потому что зарегистрироваться как «агент иностранного государства» для российского гражданского движение – это и есть потеря всякого достоинства.
Александр Черкасов, глава правозащитной организации «Мемориал»:
— Были приняты поправки к закону об НКО, которые приравнивают любую деятельность общественной организации к политической. Произошла подмена понятий, потому что власти исходят из логики — кто платит, тот и заказывает музыку. Но для российского правозащитника признать себя агентом, значит, признать себя то ли белогвардейцем, то ли американским шпионом. Но это не верно, получается, нам надо сообщать о себе заведомо ложные сведения и врать, что мы занимаемся политической деятельностью.
В итоге ни одна некоммерческая организация не согласилась исполнять этот текст, называемый законом. Вот прокуратура и начала проводить проверки по всей стране. В московском «Мемориале» проверка идет уже второй день. Из предоставленных прокуратурой документам, выходит, что они ищут «иностранных агентов».
Понять логику тех, кто диктует эти законы и проводит эти проверки, достаточно тяжело. Пока все это оборачивается грандиозным скандалом.
Светлана Ганнушкина, правозащитница, председатель Комитета «Гражданское содействие»:
— Основная декларативная роль этих проверок – рассорить некоммерческий сектор со всеми, с кем можно. Во-первых, с гражданским обществом в широком смысле. Ведь если бесконечно говорить, что мы иностранные агенты, люди или поверят, или начнут осторожничать, будут бояться, что из-за сотрудничества с нами у них случатся неприятности. Во-вторых, нас разводят со средним чиновничьим сообществом. Кто будет работать с нами, если вышестоящее руководство говорит, что мы агенты? Фонды уже начинают осторожничать, требуют указывать в соглашениях, что мы не будем заниматься политической деятельностью.
Но всего этого оказалось мало. Ведь очевидно, что неправительственные организации не испугались. Тогда началась волна акций запугивания. Таинственные комиссии заявляются в НКО, при этом, часто сами не знают, чего они хотят… Я не оптимист, я говорила о том, что второе пришествие Путина пагубно для России. Но кто мог подумать, что будет такой поток антиправовых актов, которые никакой критики не выдерживают. Все это ведет к развалу страну.
