— Мурад, а почему вы взялись защищать права мусульман Ставрополья? Потому что вы сами мусульманин?
— Ну, во-первых, я эту проблему очень хорошо знаю, а во-вторых, я адвокат и правозащитник, так что, сам Бог велел мне защищать их. На мой взгляд, сейчас это одна из самых ущемленных социальных групп в нашей стране.
— А у вас в практике случалось нечто подобное? И не как юрист, а просто здравомыслящий человек, скажите – вы понимаете, что это дело вам не выиграть?
— Результат этого дела зависит от того, насколько здраво мыслят наши судебные органы, в частности, краевой суд Ставрополья. Если они рассудят по праву, то, безусловно, наша жалоба должна быть удовлетворена. Если же первичной окажется некая политическая установка, то шансов у нас, конечно, практически никаких.
Но знаете, в чем прелесть ситуации? Наши оппоненты — представители губернатора и правительства Ставропольского края пытаются втянуть нас в рассуждения, уместны ли хиджабы в школе, а правильно ли то, что в школе носят религиозную одежду, а светское ли у нас образование и является ли эта светскость, вернее, секулярность, синонимом атеизма и т.д. Но мы не хотим обсуждать эти вопросы. Мы прекрасно понимаем, что это бред сивой кобылы, что хиджаб на голове у мусульманки, или платок на голове у христианки, или головной убор индуиста в цивилизованном обществе – вещи, не привлекающие никакого острого внимания и, тем паче, не вызывающие агрессии. Господь Бог создал нас разными, и глупо пытаться причесать всех под одну гребенку.
Но, повторюсь, мы не хотим обсуждать эти вопросы, потому что будем слишком много патетики. Просто эта сфера сейчас слишком идеологизирована, и люди, в большинстве своем, мыслят штампами – о той же «исламской экспансии», например. Мы намерены обсуждать в этом процессе чисто юридический вопрос – вопрос права. Имеет ли право правительство субъекта РФ ограничить конституционную свободу гражданина на вероисповедание? Здесь ответ для юриста и, тем паче, для судьи однозначный – нет, не может. Религиозная свобода гарантирована Конституцией и может быть ограничена в какой-то части по уважительной причине только федеральным законом. Правительство субъекта РФ в этом случае – никто.
— Вот, допустим, дело не достигло такого уровня противостояния, не попало волну настроения — хотите резать баранов и ходить в парандже – езжайте к себе. Чисто юридически как соотносятся Конституция России и запрет на ношение хиджаба?
— Конституция – это основной закон государства. Нет и не будет внутри страны такого норматива, который мог превзойти по юридической силе конституционную норму. Поэтому все в России подчиняется Конституции, даже федеральные законы, не говоря уже о каких-то постановлениях краевых правительств.
— Родина всех страхов – незнание. У среднестатистического россиянина при слове «мусульмане» возникают такие ассоциации – режут баранов на улицах и являются основоположниками терроризма. Вспомните, даже такой абсолютно начитанный и информированный человек, как президент Путин, правда, еще на первом сроке правления, как-то обмолвился, что в России проживают, в основном, шииты, а сунниты лезут со своей идеологией. Почему исламской культуры и истории нет на ТВ, в кино, в книгах?
— Как я и говорил, люди мыслят штампами, живут предрассудками в отношении определенных социальных групп, к примеру, в отношении мусульман. Вот я в Москве 20 лет живу и не видел, чтобы хоть одного барана на улице резали. Еще весьма популярны россказни о том, что большинство преступлений в России совершают мусульмане. Я ответственно заявляю, основываясь на статистических данных, что это чушь и намеренная дезинформация. И таких примеров множество.
Элементарно, в Ставропольском крае я разговаривал с одним их официальных лиц. Он говорит, вот если они хотят носить хиджабы, пусть едут на свою историческую родину… Слушай, родной мой, а ты историю ладно уж не всей России, а хотя бы края своего знаешь? Ты знаешь, как называются два села, в которых проживают мои доверители, и в которых, собственно, и возник конфликт вокруг хиджаба? Одно называется Иргаклы, второе — Кара-Тюбе. Это два исконно ногайских села, которые изначально были моноэтническими, и только в 20 веке туда начали подселяться представители других национальностей. То есть, аборигены этих двух сел – ногайцы по национальности и мусульмане по вероисповеданию. Разве это не историческая их родина? Более того, и в настоящее время большинство жителей исповедуют ислам. Это я к тому, что у чиновников даже на таком элементарном уровне у них нет сведений о своем крае.
Я склонен считать, что эта ситуация нетерпимости, ксенофобии, исламофобии создана в стране искусственно. Это продукт длительной массированной пропаганды, в том числе, через средства массовой информации. Это результат того, что происходило в России на стыке двух столетий, когда официальной политикой было стремление обвинять по поводу и без мусульман, и кавказцев, в частности. В прайм-тайм по всем телевизионным каналам крутили какие-то нелепейшие исламофобские фильмы. Потом, на определенном этапе, власть, кажется, задумалась. И это безобразие прекратили, и даже были какие-то потуги запустить обратный процесс и рассказать, что все люди братья. Но поздно. Все уже, воспитали этого дьявола внутри людей, взрастили эти предрассудки. Теперь с ними сложно бороться, но нужно, и надо прикладывать к этому все усилия, иначе мы далеко не уедем. Все-таки не надо забывать, что мусульман в России более 20 миллионов, а это очень немало.
— Продолжая тему про президента, Путин давно спутал шиитов и суннитов, а недавно, отвечая на вопрос о запрете платков, «перепутал» хиджаб с никабом, и заявил, что носить его мусульманкам вовсе необязательно. Это каким-то образом повлияет на рассмотрения дела?
— Хочу отметить, что в нашей стране, да и в мире, в общем, значения слова «хиджаб» за пределами исламской общины практически никто не знает. Спросите первого встречного в Москве, и он скажет вам, что это паранджа. Не так давно в одном из вузов Москвы решили принять правила поведения студентов в институте, в которых указывалось, что людям, исповедующим ислам, индуизм, буддизм и другие религии, запрещается носить одежду, препятствующую идентификации личности. И в скобках – «в том числе, хиджаб». То есть, они просто не знают, что такое хиджаб, в противном случае, такую глупость не написали бы. Известно, что у мусульманок, которые носят хиджаб, лицо открыто, а личность ведь идентифицируют по лицу. А спросишь у проректора – с чего вы взяли, что хиджаб затрудняет идентификацию личности? — он скажет: Ну как, если на лице паранджа, то, как я ее узнаю? И это общее заблуждение. Просто людям, которые пытаются оперировать этими терминами, надо бы выучить их значение. От невежества все проблемы.
Что касается Путина, то в нашем судебном процессе вопрос о том, является ли вопрос ношения хиджаба в исламе обязательным или не является, вообще не стоит. Я еще на подготовительном заседании просил судью освободить нас от обязанности доказывать очевидное. Но если все-таки возникнет такая необходимость, мы можем представить сотню-другую богословских заключений на этот счет. Более того, у нас в практике Верховного суда есть решение, в котором черным по белому написано, что это религиозное предписание. То есть, спор ведется вокруг того, можно ли его нарушать или препятствовать исполнению этого религиозного предписания.
— Некоторые обозреватели обратили внимание на то, что права мусульман, где они в массе совей приезжие, защищены лучше, чем права мусульман в России, проживающих на своей Родине. Вы будете говорить об этом на процессе?
— Я не очень согласен с таким утверждением. Если говорить о России, то я не слышал, чтобы, например, в Чечне, Дагестане, Татарстане права мусульман защищались хуже, чем представителей других конфессий. К примеру, это знаменитое определение Верховного суда, о котором я говорил, было инициировано жительницами Татарстан. Они добились права фотографироваться на паспорт в платке.
Если же говорить о Европе, в принципе, правовых гарантий там для каждого человека больше, чем в России, и правоприменительная практика там стройнее и справедливее. Но что касается именно ислама и свободы вероисповедания, то вы, наверное, слышали о наступлениях на них со стороны властей некоторых государств, начиная с запретов на строительство мечетей, кончая запретами на ношение того же хиджаба или никаба на улице. Нельзя сказать, что Европа показывает хороший пример России в этом отношении. Но, конечно, любой человек чувствуют себя там более защищенным, нежели в России, даже сами россияне.
— Вы уже говорили, что запрет нарушает права мусульман на свободу вероисповедания. Но с тех пор как 1 января 2013 запрет правительства Ставропольского края вступил в силу, многие школьницы-мусульманки были вынуждены пропускать занятия. Это нарушает их право на получение знаний?
— Мы писали об этом в своем заявлении в суд. Тут речь идет о нарушении сразу двух прав. Первое — это свобода вероисповедания, второе — это право на получение образования. То есть, школьниц ставят перед выбором – или получение образования, или их религия. Это несправедливо.
— Решение ставропольских чиновников получило поддержку в СМИ, правительстве. Так что, дело вы, вполне вероятно, не выиграете. Любопытно, что в светском государстве вдруг возникло это межконфессиональное дело. А оно же все-таки по своей сути есть противостояние ислама и православия. Или вы считаете, что это произошло по глупости чиновников от образования?
— Я не вижу здесь никакого противостояния ислама и православия, потому что своим постановлением правительство Ставропольского края запретило вообще любую религиозную одежду и любые головные уборы, более того, оно даже постановило, какой длины должна быть юбка. То есть, строго говоря, это постановление нарушает свободу вероисповедания не только в отношении мусульман, но и в отношении христиан, соблюдающих требования религии. Это ни в коем случае не религиозное противостояние. Проблема в невежестве чиновников и законодателей в отдельно взятом регионе. Но это мода, которую могут подхватить в других субъектах, если поймут, что судебное органы не реагируют на жалобы.
— Кстати, помогали ли вам правозащитники?
— Единственные, кто нам помогал, это вы. Да мы и не обращались ни к кому за помощью по этому поводу. Тут четкая юридическая формула, которая бесспорна даже для студента второго курса юрфака, не говоря уже о лицах, обремененных судейским статусом.
— Представим, дело проиграно, запрет остается в силе. Что дальше? Какой урок получила страна? Какие выводы должны извлечь из этого мусульмане? Что вынесло из этой истории гражданское общество России?
— Ну, если Ставропольский краевой суд не удовлетворит наше заявление, мы, естественно, будем обжаловать это решение в Верховном суде, а потом и в Конституционном. Нам, знаете, не привыкать биться кулаками о стену, и с такими непроходимыми ситуациями мы сталкивались не единожды. Но если вдруг так случится, что никакие средства защиты не помогут нам избавить этих людей от чиновничьего произвола, то это будет диагноз нашему государству и обществу, это будет значить, что это не просто легкий недуг, а запущенная болезнь, которую уже становится невозможным лечить.
Но давайте будем немного оптимистичнее. Я думаю, что, по крайней мере, Верховный суд, однажды вынесший правильное решение, не должен изменить себе.
