Южный израильский город Ашкелон, расположенный в 15 с лишним километрах от Газы, стал одним из наиболее пострадавших районов за пределами прибрежного анклава. В течение этих восьми дней он превратился в настоящий город-призрак, жители которого бежали или укрылись в подземных убежищах. Но в то самое время, когда палестинские ракеты крушили израильские многоэтажки, другие палестинцы продолжали строительство и ремонт домов в Ашкелоне.
Извлечь максимальную прибыль из палестинцев
Строительный рынок в Ашкелоне, как и во многих других оккупированных Израилем городах, в основном зависит от дешевой и нелегальной палестинской рабочей силы. На этих же рабочих местах зиждется и палестинская экономика на Западном берегу. В докладе 2007 года «Пересекая черту: Нарушение прав палестинцев, работающих в Израиле без разрешения», составленном израильской правозащитной организацией «Бецелем», утверждается, что эта экономическая зависимость является результатом целенаправленной политики Израиля.
«Израиль не инвестировал в развитие физических ресурсов и человеческого капитала на оккупированных территориях. Вместо этого он установил политику частичной экономической интеграции, которая была направлена на получение максимальной прибыли», — говорится в докладе.
Одну из таких бригад палестинских рабочих возглавляет человек по имени Али, отказавшийся назвать свою фамилию из-за щекотливости собственного положения. Али работает в Израиле уже 28 лет, и за это время наладил множество контактов, через которые находит работу. Он снабжает этой работой своих знакомых из района Ятта, в южной части Западного берега. Жители этого района в особенности зависят от нелегальной работы в Израиле – по данным муниципалитета Ятты, более половины местной рабочей силы регулярно пробирается в Израиль на поиски заработка.
Али получает деньги от нанимающих его израильтян, и раздает своей бригаде. Работодатели прекрасно знают, что они находятся в Израиле нелегально, но закрывают на это глаза, а иногда даже помогают спрятаться, если вдруг заглянет полиция.
Согласно «Порядку обращения с преступлениями, связанными с незаконным пребыванием палестинцев», израильская полиция должна сама «сортировать» нарушителей, просто возвращая домой тех, кто попался в первый раз, поскольку судебная система не в силах справиться с таким количеством. Тех, кто задержан не впервые, положено отправлять в суд.
Но в докладе «Бецелем» описывается, как это происходит на самом деле – неоднократных нарушителей зачастую держат в тюрьме безо всякого суда, «первичных» иногда возвращают на Западный берег, иногда избивают, а затем возвращают, а порой и сажают в тюрьму вместе с остальными.
Амира, приехавшего из деревни к югу от Ятты, впервые арестовали в 15 лет. Его били по шее и по ногам, а потом сутки продержали в камере. Зато когда недавно задержали его соседа, 16-летнего Мухаммада, того сразу бросили в тюрьму на пять месяцев.
«Ракеты падали каждые две минуты»
Палестинские рабочие живут в маленьком сооружении из шлакоблоков на окраине города, и от границы с Газой их отделяют только поля. Жилье они построили себе сами, и приютили в нем выходцев из Судана и Эритреи, приехавших, как и они, в Израиль в поисках работы. Из дома, к которому от переулка ведет узкая тропинка, они стараются лишний раз не выходить, чтобы не попадаться израильской полиции на глаза.
Али не был в Израиле в те восемь дней, когда шли бои. Вместе со многими другими рабочими он уехал домой. Но Джамаль, также из района Ятты, и еще двое членов бригады оставались здесь. В первые дни просто не на чем было выехать из города. «Мы позвонили в службу такси, — рассказывает Джамаль. — Но там сказали, что машин нет. Трудно было и для рабочих, и для израильтян».
Застрявшие в Ашкелоне, Джамаль – работающий с Али уже три с половиной года — и двое его коллег продолжали трудиться как обычно, ремонтировали квартиру неподалеку. В первые четыре дня войны они чувствовали себя вполне нормально — пережив израильскую операцию «Литой свинец» в 2008 году, и множество случайных ракетных ударов в последующие годы.
Но на пятый и шестой день нервы у них стали сдавать. «Ракеты падали на город чуть ли не каждые две минуты. И когда падала ракета, звук от взрыва был просто невероятный. Нам стало действительно страшно», — рассказывает Джамаль.
Однажды он увидел, как ракета угодила в четырехэтажный дом, где жил его знакомый израильтянин, доставлявший строительные материалы для их бригады. Правда, все жильцы к тому моменту давно сбежали.
Некоторые из ашкелонских израильтян стали относиться к приезжим рабочим крайне враждебно, подозревая их в шпионаже в пользу ХАМАС и передаче данных для корректировки ракет. По словам Джамаля, в первые дни многие рабочие были арестованы во время полицейских рейдов. Их избивали, если слышали, как они описывают по телефону родственникам, что творится в городе. Но очень скоро и полиции, и местным жителям стало просто не до них.
Смешанные чувства, которые он испытывал во время этой войны, отражают всю иронию того положения, в котором находятся тысячи палестинцев, вынужденные зарабатывать на жизнь нелегальным трудом на израильтян.
«Нам не победить ХАМАС»
«Конечно, было страшно — мы же тоже люди, — говорит Джамаль. – И в то же время мы были по-своему счастливы. Мы чувствовали, что это что-то новое, не как в 2008 году. Мы слышали, как израильтяне говорят: «Нам не победить ХАМАС». Полицейские бежали в укрытия, а мы просто наблюдали. Некоторые из нас фотографировали происходящее на телефоны».
Через шесть дней, напуганные новой военной мощью ХАМАС не меньше израильтян, Джамаль и его коллеги смогли, наконец, выбраться из города с помощью одного из местных палестинцев.
«Раньше Израиль мог бомбить Газу, как вздумается, — рассуждает вернувшийся в родную Ятту Джамаль. — Но на этот раз Газы нанесла ответный удар. Может, ХАМАС и не так силен, как Израиль, но теперь, похоже, Израиль стал бояться ХАМАС».
Конечно, положение Джамаля или Али от этого сразу не изменится. Побыв немного дома, они проберутся обратно через зеленую линию, и примутся за восстановление Ашкелона. Как и прежде, им будут грозить аресты и избиения, полиция может в любой момент отнять весь заработок, а то и просто не заплатят за работу.
Как и прежде они будут ютиться по 10 человек в крошечном шлакоблочном домике 3 на 4,5 метра, спать бок о бок, расстелив матрасы на полу, и месяцами не видеть семьи.
Такова жизнь нелегального иммигранта в собственной стране. Али указывает на остатки старого, построенного еще до 1948 года каменного дома в поле к югу от их лачуги. «Это палестинский, — говорит он. — Мы отсюда родом. А как мы живем!?»
И все же, как и многие палестинцы, Джамаль чувствует: что-то изменилось, пусть небольшое, но очень важное. Он чувствует, что по крайней мере на этот раз палестинцы победили.
Хотя многие израильтяне просто хотят, чтобы проблема с Газой исчезла, реальность совместного существования проявляется повсюду вокруг — на строительных площадках и полях, где тысячи палестинцев выполняют необходимую и тяжелую физическую работу.
До сих пор это непрочное сосуществование основывалось на вопиющем неравенстве. Но после заключения перемирия с Газой у палестинцев появилась надежда, что баланс сил начал потихоньку изменяться.
Син О’Нейл. Английский вариант статьи опубликован на сайте aljazeera.com
