«Когда закона нет, то царит хаос. Дагестан охвачен хаосом», — говорит Магомед. Это он вовсе не о ментовском произволе, не о коррупции и даже не о взрывах и перестрелках. Он имеет в виду джинов. Магомед везет меня в один из пригородных поселков Хасавюрта, где живет человек, изгоняющий джинов. Мне разрешили присутствовать на сеансе изгнания.
«Ты посмотри, в какой похоти и пороках живут дагестанцы! – продолжает Магомед. — Аузубиллях, это все проделки джинов. Джин не вселится в истинно верующего мусульманина». Он так отчаянно жестикулирует обеими руками, забыв про баранку, что я всерьез опасаюсь, что до сеанса мы можем и не доехать.
Ему 32 года и, по его словам, из него пять лет назад изгнали аж восемь джинов. «Я жил в грехе – пил, гулял, как говорится, вел очень разгульный образ жизни. Мне сказали, что во мне живет джин. Я пошел в мечеть. Мне там посоветовали пойти к Малику-хаджи. Он-то мне и помог избавиться от грешной жизни. Джины, захватившие мое тело, были настолько сильны, что их нелегко было изгнать. Я месяц ходил к нему, по два-три раза в неделю», — рассказывает Магомед.
Изгонятель джинов
Дом изгонятеля ничем не приметный, такие же, как и все вокруг: одноэтажный, из красного кирпича, пластиковые окна, черепица металлическая, зеленая.
Встречать нас вышел сам Малик-хаджи. Высокий, худой мужчина, с небольшой бородой с проседью. Одет в черную полосатую рубашку, застегнутую на все пуговицы. На голове зеленая тюбетейка. Лицо приятное – карие глаза, морщины на лбу, небольшой нос с горбинкой.
Малик-хаджи рассказывает, что обучался в Каире. Изгнанием джинов занимается уже 16-й год.
«Есть разные джины. Есть среди них мусульмане, есть неверующие. Мир джинов – это параллельный мир, мы его не можем видеть. Вот некоторые сообщают о том, что видели НЛО или другие необъяснимые явления. Это все джины – некоторые люди видят часть их мира. Почему джины вселяются в людей? Они не хотели преклониться перед человеком, как повелевал Аллах. И сказали, что докажут насколько слаб человек, насколько он подвержен мирским благам. Для доказательства этого джины и вселяются в людей. Многие болезни от них. СПИД, например, или же гомосексуализм», — быстро вводит в курс дела Малик-хаджи.
У джинов все как у нас, думаю я. Это напоминает отношения власти и оппозиции. Оппозиция не хочет преклониться перед властью, и постоянно доказывает насколько та слаба, коррумпирована и увлечена пороком. И тогда власть берется изгонять оппозицию…
Верят Всевышнему, а врачам — нет
В гостиной дома Малик-хаджи сидят несколько мужчин в тюбетейках. Напротив них – семья Ахмедовых. Саид, глава семьи, рассказывает, что его дочь Дженнет (сидит рядом) странно начала себя вести с прошлого года. «Она может просто сидеть за столом, кушать или уроки делать, и вдруг начинает трястись. Бывает, что она просто внезапно возьмет и начинает шептать что-то непонятное, а потом дышит громко, натужно. Мы водили её к врачам. Нам сказали, что у нее сложная форма шизофрении. Советовали положить в больницу. Но вот на нее посмотришь – нормальная же девочка. Со здоровьем проблем нет. Нам соседи сказали, что в ней джин наверно сидит. Мулла тоже посоветовал пойти к Малик-хаджи. Поэтому мы пришли сюда», — рассказывает Саид.
Дженнет 15 лет. Она сидит, прижавшись к матери. Девочка выглядит напуганной: глаза бегают, бледная.
Путешествие в средние века?
Малик-хаджи указывает мужчинам в тюбетейках (помощникам) пройти в другую комнату. С ними заходим и мы с Магомедом. Светлая комната напоминает небольшую молельную. На полу ковры, на стенах огромные гобелены и картины, на которых арабскими буквами написаны суры и аяты из Корана (как мне кажется).
Дженнет уложили на молитвенный коврик. Малик-хаджи сел у её изголовья. По бокам девочки сели помощники. Лицо Дженнет бледнеет еще сильнее, из глаз текут слезы. Она начинает рыдать. И тут отец прикрикнул на нее, Дженнет умолкла. Но слезы криком не остановишь.
Малик-хаджи начинает читать Коран: «Аузубилляхи мина шайтани раджим! Бисмилляхи рахмани рахим».
В комнате тишина, его певучий голос немного убаюкивает. Может поэтому Дженнет опустила веки. Проходит минут пять, Малик-хаджи приподнимает над своей головой Коран, опускается к голове Дженнет и читает в ее левое ухо что-то на арабском языке.
Девочка начинает ёрзать, её тут же за руки и ноги хватают помощники. Дженнет стонет и выгибается.
Малик-хаджи приподнимается и громче читает Коран.
Девочка ещё сильнее изогнула спину – кажется, вот-вот из живота кто-то вырвется – и истошно завопила. Детский голос превращается в хриплый мужской бас. Замечаю, что мужчины, которые держат Дженнет, в поту. Они стараются не смотреть на девочку и при каждом ее крике произносят «Бисмилляхи рахмани рахим».
Маму джином не напугаешь…
Дженнет немного успокаивается, только вертит головой и громко дышит. Замечаю, что у нее не видно зрачков. Глазницы пугающе белые.
Спустя еще минуты две-три Дженнет приходит в себя. Хнычет. Еле слышно просит «Пожалуйста, папа»…
Малик-хаджи, продолжая читать Коран, кладет ладонь на лоб Дженнет.
Девочка уже громко плачет и молит, чтобы ее отпустили, говорит, что приступ прошел. Она зовет маму.
Малик-хаджи читает Коран, повысив голос.
Но тут увлекательный процесс изгнания прерывает мать, которая с криком – «Оставьте мою девочку! Врачи ей помогут! Отпустите, не то именем Аллаха прокляну!» — врывается в комнату. И вырывает дочь из рук изгонителей.
Саид и виновато, извиняясь перед Малик-хаджи, чешет затылок.
…Когда Дженнет с матерью сели в машину, Малик-хаджи подзывает к себе Саида. «В следующий раз приезжай с дочкой, но без жены. Она все нарушила. Я почувствовал: в девочке сидит джин», — заключает Малик-хаджи. Саид согласительно кивает, просит прощения за жену.
И не поймешь, кто тут припадочный
На следующий день Магомед опять меня везет к Малику-хаджи. «Там к нему должны одного пацана привезти. Но его родители против журналистов. Давай ты будешь в качестве помощника. Сможешь?» — спрашивает он. Что делать? Соглашаюсь… Перед тем как войти в дом Малика-хаджи, надеваю тюбетейку. Один из помощников ведет нас в ту самую комнату – сеанс, оказывается, идет уже второй час.
На месте, где вчера лежала Дженнет, сидит мальчик. На вид ему лет десять. Его не держат как Дженнет, но все в каком-то напряжении, ожидании. Наверно, готовятся в любую минуту схватить мальчика, если он предпримет попытку к бегству. Мальчишка только качается из стороны в сторону и что-то тихо мычит под нос.
Певучий голос Малика-хаджи кажется немного хрипловатым.
Полчаса проходит и – ничего. Делаю знаки Магомеду, мол, давай выйдем. Тот подносит палец к губам – просит, чтобы я не шумел, – а потом этим же пальцем указывает на мальчика. Его покачивания становятся все энергичнее. Вот его уже схватили за ноги, пытаются уложить.
Покачивания переходят в судороги. Изо рта мальчика обильно пошла пена. «У него припадок, приступ эпилепсии», — шепчу я только Магомеду. Но услышали все и посмотрели так, будто в меня вселился джин. Малик-хаджи рукой указывает своим помощникам, мол, выведите его.
Из дома меня практически выталкивают. Через минуту выходит Магомед. Он явно недоволен: «Ты все испортил! Говорил же тебе, чтобы сидел тихо!».
Потом он отвозит меня на автостанцию в Хасавюрт. «Из-за тебя сеанс придется повторить, а это ведь столько сил!», — говорит он мне на прощание.
Что стало с тем мальчиком, не знаю. Надеюсь, все с ним в порядке.
Все болезни – от нервов?
Психотерапевт Мадина Сагидова — верующая. В джинов тоже верит, хотя считает, что они не могут вселяться в людей. «Есть исламские ученые, которые утверждают, что джины не могут вселяться в людей. Но почему тогда существуют обряды изгнания? Это все психические нарушения, — поясняет Мадина. – Я сама была пару раз была на таких сеансах. Ведет себя ребенок странно, кричит не своим голосом, ходит, шепчет что-то. Родители сразу решают, что джины. Врачам не верят, как правило. Ребенок с детства растет с тем, что ему внушают, что в нем сидит нечто страшное и что только религия их спасет, что Коран вылечит их. Подсознание играет тут злую шутку. Человек уже уверен, что в нем сидит джин, и неосознанно начинает играть эту роль»
Иных уж нет. А тех – долечим?
Через неделю мы с Мадиной попали на процесс изгнания джинов. Сеанс проходил в небольшой мечети на одной из окраин Махачкалы.
В мечети Мадина идет за ширму. Там она здоровается с кем-то (потом рассказала, что там были четыре женщины, родственницы одержимой).
Сама одержимая сидит в углу мечети. На вид ей лет 40. Одета в хиджаб серого цвета. Руки в перчатках, а в руках четки.
В помещении шесть мужчин. Изгонятель, его зовут Курбан, молодой человек. Говорит, что ему 30 лет. Коренастый, с двухнедельной щетиной. Вместо тюбетейки — кепка. По его словам, учился в одном из исламских университетов Сирии.
Брат одержимой рассказывает, что сестра давно себя странно ведет. «Она может уходить куда угодно и когда угодно. Ночью просыпается и пытается копать руками в стенах. Один раз пальцы чуть до костей не истерла. Стена была в крови. Ей 23 года, но посмотрите на нее – ей меньше пятидесяти не дашь», — рассказывает собеседник.
Минуты через две девушку подзывают, укладывают на матрас.
…Проходит полтора часа. Девушка спокойно лежит, кажется, она даже спит. Курбан читает Коран.
Сидящие вокруг девушки откровенно зевают.
Еще через сорок минут Курбан говорит, что никакой реакции нет. Брат лежащей просит еще почитать Коран. «Полчаса читать буду, но если опять ничего не выйдет, то кроме как совета пойти к доктору, ничего сказать не смогу», — раздраженно отвечает Курбан.
И снова открывает священную книгу.
Девушка начинает шевелиться. Невнятно мычит что-то. Вдруг вскакивает с криком, ее хватают и силой укладывают.
Курбан читает Коран громче.
Девушка кричит уже не своим голосом. Тело корчится в судорогах. Крик иногда срывается на хрип. Изогнувшись, она пытается посмотреть на Курбана.
А он еще громче читает Коран.
Девушка начинает сильно кашлять, ее тошнит. Брат достает носовой платок и вытирает сестре лицо. Когда он проводит платком по подбородку, девушка кусает сильно палец. Вырвала кусочек кожи, жует и выплевывает.
Девушка опять кричит, что-то орет. Непонятно на каком языке.
Через несколько дней Камал, помощник изгонятеля, сообщил, что она говорила на иврите и проклинала Курбана.
Через пару минут одержимая заорала еще громче, изо рта у нее пошла кровь (как оказалось, у нее случился разрыв голосовых связок). Но вскоре успокоилась, и через минуту заснула.
Курбан закрыл Коран.
«Джин вышел», — сухо сказал он и вышел в коридор, где делают омовение.
Родственники увезли девушку в больницу – лечить последствия.
Мадина дала свое объяснение крикам девушки: «Скорее всего, она слышала по телевизору эти слова, которые тут кричала. Подсознание запомнило и тут вылезло все. Запретить надо эти все сеансы. Она могла тут погибнуть, захлебнувшись либо рвотой, либо кровью».
Ты его в дверь, а она в окно
…Через неделю после этого сеанса Камал рассказал, что эта девушка выбросилась из окна восьмого этажа.
«Родственники говорят, что она что-то кричала на французском языке и побежала к окну. Наверно, в ней не один джин сидел», — многозначительно сказал он.
