Сейчас, через десять месяцев после падения авторитарного режима Зин аль-Абидина Бен Али, Тунис являет собой пример замечательного равновесия между стремлением к революционным переменам и прагматической потребностью сохранения преемственности. Эта страна, с которой, собственно, и началось «арабское пробуждение», в преддверии намеченных на 23 октября выборов конституционной ассамблеи становится образцом постепенного и стабильного перехода к демократии.
Тому, что процесс этот протекает относительно гладко, способствовало наличие некоторых условий. В то время как Египет столкнулся с необходимостью установления гражданского контроля над военными, тунисская армия оставалась в стороне от политики. В отличие от Ливии, население Туниса во время акций протеста не бралось за оружие. Экономика не держится на углеводородах. И, несмотря на серьезное неравенство между прибрежными и внутренними районами Туниса, доходы в этой небольшой стране с населением 10 миллионов человек, по мнению Всемирного банка, превышают средний уровень.
Но прежде всего, жизнеспособными оказались гражданские институты. Для руководства переходным процессом был создан Высший совет, состоящий из наиболее выдающихся представителей всех слоев общества и разных политических направлений. И, несмотря на все злодеяния свергнутого режима, тунисцы по-прежнему гордятся такими либеральными достижениями своей страны, как права женщин и принятый в 1956 году прогрессивный семейный кодекс. В частных беседах лидеры нынешнего тунисского руководства с некоторой, пожалуй, ностальгией говорят о «замечательной преемственности» переходного процесса.
Но, несмотря на общую стабильность, есть и проблемные моменты. Так, до сих пор в основном не реформирован сектор безопасности. Суровое революционное правосудие, которое обычно приходит со сменой власти, не установилось — по крайней мере, пока. И, пожалуй, самой поразительной переменой после падения режима Бен Али стал наблюдаемый в Тунисе стремительный рост популярности исламистского движения, которое на протяжении десятилетий находилось в стране под запретом.
Подъем «Аль-Нахды» («Возрождение») — ведущей исламской партии – это не столько отражение не проявлявшейся прежде открыто идеологической поддержки недавно получившего свободу народа, сколько свидетельство ее замечательной способности заполнить послереволюционный политический вакуум. С января в стране появилось более 200 отделений «Аль-Нахды». Десятки волонтеров проводят предвыборную кампанию на местном уровне. Впечатляющий центральный офис партии в пригороде столицы Туниса символизирует занимаемую ей позицию наиболее эффективной политической силы в стране на сегодняшний день.
Ее предвыборная программа призывает к конституционности, разделению властей, гражданским правам и защите прав женщин. Приверженность этим принципам ставит «Аль-Нахду» в один ряд с такими умеренными исламистскими силами, как турецкая Партия справедливости и развития и одноименная партия в Марокко.
Как и «Братьям-мусульманам» в Египте, «Аль-Нахде» придется отмежеваться от наиболее маргинальных и воинственных представителей исламистского политического фронта, потеряв при этом, вероятно, часть своих сторонников. Но это абсолютно необходимо для того, чтобы стать основной движущей силой демократической политики Туниса – на что претендует «Аль-Нахда» — и удержать эту позицию.
Более того, если существует «тунисская модель» демократической революции, ее своеобразие состоит именно в эволюционном характере: государственная администрация продолжает функционировать, но уже появился межпартийный консенсус по основным вопросам социально-экономической политики. Средний класс взял на себя управление, а долгое время подвергавшиеся репрессиям исламисты вступили в предвыборную борьбу.
Путь, открывающийся после свержения коррумпированного режима, часто бывает ухабистым – так было во всех странах, которых коснулось «арабское пробуждение». Но в Тунисе, несмотря на все трудности, появилась жизнеспособная зарождающаяся демократия, которая заслуживает поддержки Запада.
Расмус Алениус Босерап, научный сотрудник, и Фабрицио Тассинари, старший научный сотрудник Датского института международных исследований.
Английская версия статьи опубликована на сайте Project Syndicate.
