В настоящее время в Иране президента выбирают прямым голосованием. Но, по словам аятоллы Али Хаменеи, не исключено, что в будущем парламентская республика станет более подходящей формой для страны . Именно тогда будет проведена соответствующая реформа власти.
Что имел в виду Рахбор, и почему именно сейчас прозвучали его слова?
Некоторые аналитики считают, что аятолла Али Хаменеи своим выступлением, прежде всего, напомнил о необходимости в нынешней сложной ситуации соблюдать основополагающие принципы государственного устройства ИРИ. Хотя при этом он фактически не исключил вероятность их корректировки, для «улучшения процесса согласования интересов в иранском обществе». Другие аналитики полагают, что заявление аятоллы появилось в результате конфликта между Верховным духовным лидером и президентом ИРИ Махмудом Ахмадинеджадом.
Уникальность правового положения духовного лидера ИРИ была определена и закреплена характером великой революции 1979 года и той особой ролью, которую сыграли в ней аятолла Рухолла Хомейни и высшее религиозное руководство Ирана. Предельно кратко, эту особенность можно изложить так: «Власть – только от Аллаха».
Аятолла Али Хаменеи просит Ахмадинежада не раскачивать лодку
Права и обязанности Рахбора зафиксированы в сто десятой статье нынешней Конституции ИРИ. Именно духовный лидер, как высший представитель исламской уммы страны, определяет и декларирует генеральную линию политики государства и повседневно контролирует ее. Рахбор выполняет ключевые кадровые функции: он назначает, увольняет и принимает отставки высших должностных лиц, оговоренных в Конституции. Высший духовный лидер считается главным и безусловным арбитром в выяснении и решении возможных разногласий между ветвями власти. Рахбор, на основании Конституции, имеет право отмены любого решения главы исполнительной власти. (Тут необходимо уточнить: президент ИРИ Махмуд Ахмадинежад по Конституции является не главой государства, а руководителем высшей исполнительной власти, то есть как бы премьер-министром).
Али Хаменеи с его непререкаемым авторитетом на президентских выборах 2005, а затем и 2009 года поддержал кандидатуру Махмуда Ахмадинеджада. Это был сознательный выбор человека, который своей жизнью подтвердил верность исламским нормам. Именно благодаря этой поддержке Ахмадинежад дважды избирался на этот пост. Поэтому проблема не в личных противоречиях между Президентом и Рахбором. Это надо особо подчекнуть. Ахмадинежад всегда с благоговением относился и относится к аятолле Али Хаменеи, как к своему духовному наставнику.
Но зимой 2011 года между президентом и Верховным лидером вспыхнул конфликт по поводу процедуры назначений и увольнений министров в правительстве. Затем этот конфликт, то утихая, то вновь вспыхивая, продолжился вплоть до настоящего времени. Фактически эта конфронтация затронула многие сегменты иранской элиты. Усилилось напряжение между парламентом и президентом. Высшее духовенство страны выступили с требованием к Ахмадинежаду не раскачивать лодку.
Последнее октябрьское заявление верховного духовного лидера Исламской Республики Иран о возможной отмене прямых выборов президента ИРИ в будущем необходимо интерпретировать как признание действительной серьезности этого конфликта.
В чем же объективная суть этого противостояния?
Во-первых, чтобы формально не провозглашала иранская Конституция, де-факто в стране, рано или поздно, с учетом политических реалий, должна была возникнуть ситуация негласного двоевластия. Например, фактически Рахбор назначал ключевых министров правительства, но которые в своей каждодневной деятельности должны были согласовывать свои действия с президентом.
Как гласит циничный политологический закон: «Конфликт между первым и вторым номерами неизбежен. Вопрос только в том, как он будет разрешаться». Исторический же опыт подтверждает, что ситуация двоевластия чаще всего ведет к открытому конфликту. Что, собственно, сейчас и произошло в Исламской Республике Иран.
Во-вторых, иранский социум, как и любое современное мусульманское общество, в принципе двойственно. В социальной структуре Ирана присутствуют группы гораздо более исламизированные, по сравнению с другими социальными слоями, прежде всего средними городскими, которые интегрированы в глобальное экономическое и культурное сообщество. Для этих последних групп характерно стремление к компромиссу со светскими, немусульманскими ценностями. Требуется особое политическое искусство и интуиция сохранять и управлять равновесием между этими двумя социальными коалициями. Нынешний конфликт между Рахбором и президентом в определенной степени является индикатором того, что это равновесие в иранском обществе нарушено.
В настоящее время в системе международных отношений, и это в-третьих, усиливается стратегическая неопределенность. Элиты разных стран перед лицом нарастающих экономических, социальных, внешнеполитических проблем оказываются во все более растерянном состоянии. Внутри элит возникают ожесточенные ссоры по поводу путей выхода из кризиса. Это мы видим и в Соединенных Штатах, и в Китае, и в Японии, и в Европейском сообществе, и в России. Безусловно, не избежали разногласий и в Исламской Республике Иран.
Аятолла Али Хаменеи принадлежит к числу немногочисленных мировых лидеров, обладающих выдающимся стратегическим мышлением. Именно он руководил и продолжает руководить внешнеполитической и оборонной стратегией ИРИ. При его лидерстве Исламская Республика Иран кардинально укрепила свою мощь и свое влияние на мировой арене, превратившись в региональную супердержаву. И его предложение о превращении ИРИ в «будущем» в парламентскую республику фактически направлено на сохранение единства элиты и общества на основе принципиальных исламских ценностей.
Шамиль Султанов, президент Центра стратегических исследований «Россия – Исламский мир».
