Копия полицейского запроса попала в интернет, начались гневные обсуждения. Челябинские полисмены, признав, что запрос составлен не этично, сразу же начали оправдываться, мол, речь идет только о профилактике правонарушений. Этой историей заинтересовалась Общественная палата, она обратилась в прокуратуру с просьбой проверить законность запроса. Словом – скандал.
Но спрашивается – а что, собственно, произошло? Что-то из ряда вон выходящее? Что такого сделала челябинская полиция, чтобы нападать на нее с таким праведным гневом? Разве не то же самое делала московская милиция во время «обострения отношений» с Грузией? (И что по сей день, но не так демонстративно, делают многие полицейские управления?). Разве не этническая (и понятно какая) преступность стала главной угрозой общественного порядка?
Почитайте, что пишут в блогах «разгневанные горожане» по поводу инцидента в Челябинске: «У нас в Пятигорске директора ВУЗов очень хорошо наживаются на взятках. Все так называемые студенты из республик сидят целыми днями на корточках и жуют семки на остановках, либо по кафэшкам пьют пивасик. Город превращается в помойку. Понятно, зачем директорам школ и ВУЗов защищать этих людей?».
Испорченный телефон
Человек — это маленькая модель общества. У него тоже есть своеобразные СМИ, который сообщают в Центр о функционировании организма (правда нет Печеночного пула, или, допустим, пула Урологического). И если организм здоров, то СМИ посылают в центр достоверную информацию. Например – в палец левой ноги попала заноза. И тут же силы, необходимые для ликвидации недуга отправляются в район бедствия.
Но если организм болен, то СМИ начинают работать в режиме «ручного управления». И сообщают, что это вовсе не заноза, а настоящая гангрена. И тогда центр срочно бросает к левой ноге все свои силы! И пока все усилия сконцентрированы на пальце, любая инфекция может нанести организму непоправимый урон. И – наносит…
Пусть вас не смущает примитивное сравнение демократического общества с примитивной физиологией человека. Тут интересен сам принцип появления информации и реакция на него. Это самый болезненный (извините за каламбур) вопрос для нашего общества.
А что мы постоянно артикулируем? Лица кавказкой национальности — главное зло страны. В наших класса все меньше русских детей. Хватит кормить Кавказ. «Панаехали» и ведут себя…
Я не говорю, что все перечисленные беды — не существуют. Но предполагаю, что они скорее заноза, чем гангрена. Понимаете, мы перестали управлять информацией, предоставив ей право управлять нами. И, к тому же, первая сигнальная система (читай — Первый канал) абсолютно дезориентирует общество.
Да, этническая преступность существует, но разве не чиновничье сословие составляет большую проблему? И несменяемость власти? Да, есть факт кормления Кавказа, но посмотрите, кто ест тот корм, который Кремль преподносит на своей руке, и почему повальная нищета региона не волнует нас больше? И разве кормить кооператив «Озеро» не разорительнее, чем кормить Кавказ?
Помните, как возмутилась общественность после Курбан-байрама? Встревоженная общественность написала письмо мэру Собянину: «Допускать варварство на улицах Москвы, когда на глазах детей режут горла баранам и при этом веселятся, нельзя. Не все вековые традиции заслуживают того, чтобы соблюдаться в 21-ом веке». Но после того как людей избивали и травили газом, письма почему-то не писали… Наверно потому, что по словам пресс-секретаря Путина, полиция могла действовать и пожестче, вплоть до размазывания печени по асфальту?
Признавая существование обеих проблем, я, все-таки, считаю про печень куда серьезнее, чем про баранов. Да, нельзя резать баранов на улице, но пускать их во власть – тоже опрометчивое решение.
Управление новостью
Заметьте, как только оппозиция стала формировать информационные поводы, то есть управлять потоками слов, сразу изменилось настроение в обществе. Белые ленточки, контрольные прогулки, кочевание у Абая – все цитируемо, снимаемо, действенно. Изменив информационное пространство, страна изменила и общество. Социологи определили, что люди стали более благосклонно относиться к радикальным методам разговора с властью.
Сравните, на вопрос, — нужно ли выдвигать жесткие требования к власти, если это приведет к дестабилизации обстановки? — в 2002 году отрицательно ответили 60%, сейчас — только 30%.
В цивилизованных странах национальные отношения взяты под особый контроль. Вспомним, как во Франции министр внутренних дел был оштрафован на 2 тыс. евро за «недоброжелательные слова о французах арабского происхождения». А что он сказал? Пустяк по нашим меркам: «Когда он один, это нормально, но когда их много, начинаются проблемы».
В цивилизованных странах уровень культуры в обществе благотворно влияет на язык полицейских протоколов. В России наоборот – ментовский сленг вдруг стал формировать язык информаций. Так появились в СМИ «лица кавказской национальности», «выходцы из Азии» и проч.
И общество стало заложником этих слов и терминов.
Пятый пунктик
Вы заметили, что мифам всегда верят, а об истории всегда спорят? История — это сложнейшее блюдо времени, людей и пространства, а мифы изготовлены системой быстрого питания. Они, как гамбургеры, легки и удобны для потребления. Но мы есть то, что мы едим. И если мы глотаем мифы, то невольно становимся похожими на них. Но не следует забывать, что миф — это элемент конструирования реальности.
Один мудрец сказал: Культура включает в себя все и всех, минуя национальности. Деликатное слово – минуя. Надо помнить, что не столько народ создает культуру, сколько культура создает народ, его память, традиции, и – извините за грубое слово – менталитет.
В этой культуре вся наша общность и все наше будущее.
Поскольку в нашем лицее национальность одна: человек.
… А что касается полиции Челябинска, то пусть то интеллектуальное усилие, которое они затратили на объяснение смысла своего запроса, станет для них наказанием.
Большего они не заслуживают.
