Закрыть

Колонки

Политический ислам: перспективы развития

 

Пожалуй, одну из самых интересных дискуссий о том, «кончился исламизм» и «жив ли он» спровоцировал выход книги Жиля Кепеля «Джихад. Экспансия и закат исламизма», где рубеж ХХ-ХХI веков был обозначен как окончание эры исламизма. Кепеля по этому поводу неоднократно критиковали, особенно  в контексте событий «Арабской весны», в ходе которой политические движения типа «Братьев-мусульман» смогли прийти к власти в Тунисе и Египте.

Век,  казалось уж, измерен…

Ситуация на рубеже ХХ-ХХI веков позволяла говорить о том, что тот заряд энергии, которым обладали силы политического ислама в 70-90-х годах прошлого  века, во многом исчерпан. Начало нового  века, казалось, не сулило никаких перспектив для представителей политического ислама:

— окончательно поссорился с лидером Судана и сел в тюрьму одиозный Хасан Ат-Тураби;

— сошло на нет сопротивление исламских группировок в Алжире;

—  египетские братья-мусульмане довольствовались 17 местами из 444, которые получили их независимые кандидаты в Национальном собрании Египта;

— в Палестине Шароном была спровоцирована Интифада Аль-Акса, которая займет палестинцев на ближайшие годы;

— в 2001 году теракты в США повлекли  за собой вторжение в Афганистан (и, как следствие, ликвидацию государства талибов);

— многие страны, в том числе арабские, присоединились к американской кампании «большой войны с терроризмом» для того, чтобы разобраться с внутренней оппозицией и зачистить своих «исламистов».

Казалось, на всем обширном пространстве мусульманского мира наступило бесперспективное затишье, которое Жиль Кепель справедливо обозначил как закат эпохи.

Но последующий период, начавшийся с 2006 года, позволил критикам Кепеля говорить, что французский специалист, преждевременно похоронив политический ислам – ошибся.

Палестина

Первой ласточкой стала победа ХАМАС в Палестине.

В январе 2006 года представители палестинского ответвления «Ихванов» смогли одолеть своих давних конкурентов из ФАТХ и получить большинство на выборах в Палестинский законодательный совет. Безусловно, это была во многом символическая победа — впервые силы, выступающие под лозунгами политического ислама, пришли к власти демократическим путем, и не были сразу свергнуты военными.

Впрочем, в Палестине власть наследников Арафата не держалась на плечах военных, как в других  арабских странах, но нашелся иной способ свести к нулю успех ХАМАС — через палестинскую междоусобицу, что было несложно, поскольку перевес голосов у исламистов не был столь велик, а прежняя «арафатовская» элита не спешила отдавать власть.

Таким образом, Палестина после 2006 года задала одну из моделей борьбы с исламскими движениями, которые пришли во власть через демократические процедуры, но нахождение у власти которых было нежелательным для ряда серьезных внешних и внутренних сил. Больше всех выиграл в этой ситуации Израиль, наблюдая за борьбой ХАМАС и ФАТХ, давая повод сомневаться в том, что действительно не ожидал прихода палестинских ихванов к власти.

Арабская  весна

Следующей волной была «Арабская весна» — серия антиправительственных выступлений и гражданских междоусобиц.

Стала ли «Арабская весна» одной из форм пробуждения политического ислама? Не совсем. «Арабская весна» была, в первую очередь, феноменом крушения политических конструкций, созданных десятилетия назад и в последние годы подвергавшихся лишь косметическому ремонту. Если и говорить о роли политического ислама в падении арабских режимов, то его заслуга заключалась, прежде  всего,  в постоянной критике режима и его фактической делегимизации. В условиях системного кризиса подобная критика действует очень эффективно.

«Братья-мусульмане» в Египте на протяжении многих лет выступали как главные делегитимизаторы Мубарака, критикуя его за экономические провалы, низкий уровень жизни, чрезмерную дружбу с Израилем и пр. Но со времен Кутба эта критика из перманентного зацикленного такфира и обвинений в джахилийи, превратилась в обычную критику, с которой выступают все оппозиционные организации в мире.

«Братья» накануне падения Мубарака не вынашивали «ленинских планов» свержения власти, и не были революционной силой — их члены наравне с другими недовольными ходили на митинги, проповедники критиковали Мубарка, но целенаправленных действий по свержению власти они не предпринимали.  Ведь «Братья» уже давно мечтали иметь свою партию,  чтобы занять уважаемое место в официальном политическом пространстве. Поэтому когда организаторы демонстрации против Мубарака обращались к лидерам «Братьев» с призывом выйти на Тахрир, «Братья» оценивали варианты успеха мероприятия как низкие, и больше волновались о возможных репрессиях со стороны власти.

Когда Мубарак действительно пал, а правящая элита была дезориентирована, стало понятно, что как самой многочисленной общественной организации «Братьям» придется пойти во власть, хотя объективно говоря, они не были к этому готовы. Стоило ли это делать при отсутствии опыта и кризисной ситуации в стране — вопрос тоже спорный.

Но это уже не столь важно, т.к. удержать власть в своих руках «Братья» не смогли . И здесь не стоит списывать все на внешние факторы в виде козней США, Саудовской Аравии и прочих.

Армия начинает и выигрывает

Одним из слабых мест в действиях «Братьев» было их изначальное желание реализовать свой исламский проект, не ломая рамок существующей политической системы, —  через встраивание в нее. Но совместить «исламские принципы» с политической практикой снова оказалось нереализуемой задачей, требующей либо тотальной перестройки системы, либо конформизма.

Так были ли способны «Братья» ломать систему и делать то, что когда-то смогли Ленин или Хомейни? Можно ли было это сделать в условиях экономического и социального кризиса в стране и того факта, что половина населения не разделяет идеалов «ихванов»?

В глазах противников «Братья-мусульмане» оставались замаскировавшимися джихадистами, а в глазах салафитов  — лицемерами и конформистами. Действительно, «Ихваны» больше стремились походить на христианских демократов, и даже образ президента Мурси был максимально благостным: «все что угодно, только не называйте нас исламистами и не думайте, что мы введем шариат».

Впрочем, поражение «Братьев», каким бы обидным оно ни было, было сугубо политическим — они проиграли армии так же, как до них неоднократно проигрывали военным разные силы в странах Азии, Африки и Латинской Америки. Еще неизвестно, сможет ли Сиси удержать власть в своих руках.

Но следует отметить, что падение и запрет «Братьев» в Египте не самый негативный сценарий, поскольку подполье всегда встряхивало и освежало их ряды, в то время как успешное встраивание в политическую элиту заставляло поступиться многими принципами. Взять хотя бы пресловутый мир Египта с Израилем, который «Братья» проклинали многие годы, но обещали соблюдать, стоило им прийти к власти.

Странно, что генерал Сиси не понимает, что своим запретом «Братьев» и громкими приговорами фактически реабилитирует движение, возвращает его к тому полуподпольному и оппозиционному состоянию, в котором оно хорошо чувствовало себя и развивалось долгие годы при Садате и Мубараке.

Путь к  совершенству  возможен и без власти?

Наблюдая взлет и падение «Ихванов» в Египте, муки других исламских движений на Ближнем и Среднем Востоке, трудно отделаться от мысли, что политический ислам так и не смог нам предложить какого-то разнообразия. Либо «кутбовская» борьба с тотальной «джахилией», «уход в лес» и полная маргинализация, либо современный ихванский «исламизм с человеческим лицом» с идеей встраивания в существующую политическую систему. Оба варианта реализовывались в разных странах и обществах, а зачастую были разными фазами на одном и том же пути. И оба на практике закончились поражением.

К середине 2014 года мы снова оказались  свидетелями двух вариантов развития исламизма — с одной стороны радикалы из ИГИШ в Ираке, идущие кровавой тропой афганских талибов, с другой проигравшие игру в демократию «Братья-мусульмане», с которыми обошлись совсем недемократично.

И снова «закат исламизма» и хитрая улыбка Жиля Кепеля.

Власть дискредитирует ислам?

Примером успешного «политического ислама» часто называют Партию Справедливости и Развития в Турции, но ее нельзя в полном смысле назвать исламистской. На какой-то период ПСР смогла стать следующим этапом развития «ихванизма», показав максимально высокий уровень адаптивности встраивания в секулярную политическую систему. Отказавшись от большей части идеалов классиков политического ислама, ПСР сделала серьезный шаг в сторону от «исламизма», когда политический прагматизм и неолиберальная экономическая модель (кстати, заимствованная на  Западе) сдобрены исламской риторикой и внешними атрибутами.

Позиционирование лидеров ПСР как верующих мусульман и активно поддерживаемый имидж «исламской» партии, впрочем, в итоге вступил в конфликт с политической реальностью. Это показал коррупционный  скандал, показавший  что некоторые политики, действующие от имени турецкого политического ислама, могут быть очень похожими на своих предшественников кемалистов. И приверженность исламским лозунгам не мешает им быть вовлеченными в коррупционные схемы и отмывание денег.

Монополия какой-то политической партии или движения на ислам не может привести ни к чему хорошему, поскольку любые сугубо нерелигиозные проблемы внутри такой партии в итоге бьют по исламу: провал «политических исламистов» автоматически приводит к дискредитации ислама, что мы видим на примере многих стран и регионов.

Но что же делать представителям заслуженных исламских общественных движений, среди рядовых членов которых много искренне верующих людей, готовых тратить силы на процветание уммы? Ответ прост —  тратить эти силы именно на процветание уммы, а не на политическую борьбу под знаменами тех, кто взял на себя право говорить от имени ислама.

Истории известен успех веры  вне политики

Когда-то группа сподвижников Хасана Аль-Банны отмежевалась от политической болтовни существующих партий и движений Египта, сосредоточив свое внимание на практической деятельности в социальной и экономической сфере и отрицая возможность вовлечения в политические дрязги с их нечистоплотностью и конформизмом. Братья смогли построить социальную базу, создать масштабное общественное движение — и сегодняшним «Братьям» следует сделать шаг назад, вернуться к идеям Аль-Банны и продолжить конструировать исламское пространство, не залезая в болото большой политики, где играть все равно приходится по чужим правилам.

Неверно думать, что необходимость решения социальных и экономических задач неизбежно приводят в политику — совершенствование общества может осуществляться  долго, равно как совершенствование отдельно его взятых членов. Воспитание образованного, нравственного и высокоморального гражданина-мусульманина и есть шаг к процветанию исламского мира: и эту задачу следует ставить сегодняшним радетелям ислама, но вовсе задачу взятия политической власти!

Ключевая  роль  ислама в обществе, а не в политике

Видимо, после свержения Мурси, ихваны снова исчезнут из политического пространства Египта — и следует пожелать им успехов на том поприще, где они были так хороши прежде. Не следует забывать их заслуги как общественного движения, много сделавшего для исламского просвещения и образования, реализовавшего во благо граждан множество полезных социальных и экономических проектов.

Кроме того, во многом благодаря им, исламская риторика уже присутствует в лозунгах и программах многих сил, которые прежде мало ассоциировались с исламом. Это уже данность, от которой никуда не деться. Получается так же к борьбой социалистов за права рабочих в XIX-XX веках: социализм проиграл, но права рабочих  стали соблюдать во всем  мире.

Сегодня даже светские  политические и общественные движения в арабских странах и Турции обращаются к исламской риторике, понимая, что это важное общественное веяние, которое невозможно игнорировать. И признавая заслуги исламистов в постановке вопроса (но неверных ответах), важно теперь не дать политическому исламу дискредитировать ислам, не дать превратить его в то, во что когда-то арабские националисты превратили идеи арабского национализма. Фактически исламизм все время пытался повторить сионизм с его стремлением сделать всех евреев сионистами. Политический ислам (и его организации) также пытался взять на себя роль единственной идеологии для всех мусульман, заперев всех в рамки жесткого дуализма: «исламисты против секуляристов». С таким же рвением политический ислам стремился приватизировать национально-освободительную борьбу мусульманского мира против Запада и сионизма, хотя, например, арабский национализм и левые силы на Ближнем Востоке боролись с этими вызовами не менее активно и зачастую успешнее.

Как бы это не неожиданно звучало, для блага ислама следует осуществить его деполитизацию, вопреки тем призывам, которые мы слышим последние годы о неотделимости ислама от политики. Необходимо отказаться от идеи первостепенности политических задач  в виде создания исламского государства и проч., т. к. они в итоге приводят либо к радикализму, либо к конформизму и деградации.

Нужно вывести ислам из под удара политики, сохранив его ключевую роль в общественной жизни.

Да, в XIX-XX веках имел место  негативный процесс деисламизации политики, который только усугубил кризис в мусульманском мире, но ответная исламизация политики в итоге пошла по ложному пути и не смогла избежать воздействия откровенно неисламских политических факторов. Смешение идей и концепций, избирательное отношение к идеям священных текстов, политизация того, что политическим быть не должно — все это привело усугублению положения мусульман, породило химерические проекты, создав исламу не меньше угроз, чем та же секуляризация.

Поэтому один из возможных выходов из существующего тотального кризиса политического ислама — деполитизация, смена приоритетов и вывод энергии уммы на другой уровень — социальной, просветительской, образовательной деятельности, развития интеллектуального потенциала мусульман, создание глобального, но неполитического пространства ислама, где вопросы взятия власти и построения государства отошли на задний план и не мешали бы мусульманам двигаться к исламским идеалам.

Автор: Гумер Исаев, востоковед-политолог, руководитель Санкт-Петербургского Центра изучения современного Ближнего Востока.


Выбор читателей


Расскажите друзьям. Поддержите сайт в соцсетях